Эту затейливую, с вывертами речь Рустам был готов слушать часами. Куда-то испарились луковые волны, исходившие от старика, отодвинулись купание в море, инжир и Дурашка. Рустам глядел в голубые глаза деда и слушал:
— Тебе говорю! Я знаю — ты поймешь! Открой уши и слушай! Будь человеком! Чтобы с тобой ни случилось в жизни — будь человеком! Пока молодой — не давай душе испоганиться! Будет у тебя за душой что-то настоящее, не станешь ни ослом, ни собакой, ни обезьяной. Не будет — переберешь всех зверей! Понял?!
— Понял! — Рустам кивал головой, а дед хватал его за плечи цепкими пальцами.
— Не забывай! Помни! И книги свои тебе завещаю. Не забудь, твои они! Тебе пригодятся! А сейчас неси то, что твоя мать послала, проголодался я! И сам садись!
— Нет, дедушка, я пойду, я ел уже! Ну, правда, я ел!
— Точно? Ну, тогда, возьми вот это! — И старик осторожно насыпал в руку внуку горсточку изюма с орехами.
— Беги! И матери с отцом поклон передавай. Пусть не беспокоятся сильно!
— Ты чего такой надутый? — встретила Рустама мать. — Не понравился деду обед? Что случилось?
— Это он из-за моря переживает — хохотнул отец. Он недавно пришел с работы, пообедал и был в хорошем настроении. — Завтра с утра пойдешь купаться. Только далеко не заплывай!
— Да, нет, — досадливо отмахнулся Рустам. — При чем тут море?
— Э, у тебя температуры нет? — встревожилась мать и пощупала Рустаму лоб. Камиль вертелся тут же и тоже полез щупать лоб брату.
— Ничего у меня нет. Просто устал. Ай, отстань! — Последние слова относились к малышу, который норовил заглянуть брату в горло.
— Опять наверно, мальчишке голову дурил всякой ерундой, — ворчала мать на кухне. — Голова у самого глупыми книжками забита. Всю жизнь жил как хотел, ничего ему не надо было, и мальчишку тоже испортит, боюсь.
— Да, ладно тебе — отозвался отец. Маленький еще, пусть слушает, вырастет, сам разберется, что к чему. А старик никогда никому вреда не сделал.
— Ну, а что нажил? — возражала мать. Три вытертых ковра, в которые его завернут, когда будут хоронить, две чашки, пять ложек, драные одеяла и книжки эти дурацкие. Дети, и те далеко. Все хлопоты на нас падут, когда умрет.
— Ну, падут и падут — сонно отвечал отец. — Что мы не люди, что ли, он же нам не чужой!
— Так-то так, да вот… Ах, как я боюсь, чтобы Рустам в него не пошел. Кровь одна все-таки!
— Э, ладно, нашла, о чем думать раньше времени.
— Тебе все равно, а я хочу, чтобы у наших детей, все как у людей было. Дом нормальный с ремонтом, а не эта развалюха! — Мать ткнула пальцем в дырку в стене. Оттуда печально посыпалась штукатурка. — Машина, работа хорошая, чтобы могли семью обеспечивать. Чтобы мы на старости лет, хоть спокойно пожили, не тревожились за них. Ты слышишь меня?
