— Пф-ф! И что будет?
— Узнаешь. Посмотри, вот тут, у Шпильмана, страница седьмая, правая колонка — сказано: активная жертва значительно сильнее пассивной.
Через неделю Люба перехватывает Валентина у входа на стадион.
— Они подали заявление в ЗАГС.
— Кто они? А! Правда?
— Да. Послушайте, я хочу с вами посоветоваться.
Любе необходимо срочно отделаться от двух лишних поклонников. Один, поинтеллигентней, успел понравиться маме и папе, а Люба еще замуж не собиралась; второй не давал ей прохода на танцплощадке в парке, и прийти туда с кем-нибудь еще стало невозможно, а иногда хотелось.
Хм… У нее два лишних поклонника, а сколько не лишних? Что они в ней находят? Девушка как девушка. Конечно, когда вот так полутемно, как на этой аллее, есть в ней что-то тревожащее, загадочное даже. И не так хорошо видна улыбка, в которой проскальзывает ранний и немалый опыт. И голос у нее сейчас тихий, нежный. С посетителями стадиона и даже тренерами она говорит потверже, погрубее. Впрочем, это естественно Брови, глаза, ресницы — не придерешься. Щеки — тугие. Морщинок у глаз, кажется, еще нет.
— А второй, с танцплощадки, вам предложение не делал?
— Что вы?! Он только полгода назад развелся. Теперь, грозит, никогда не женюсь.
— Прекрасно. Предложите ему руку и сердце. Назовем это, по Шпильману, освобождающей жертвой. Пассивной, потому что ее могут не принять — и не примут.
— А как с Костей? — спрашивает замирающим голосом Люба.
— Это который хочет жениться? Тут путь противоположный. Надо сделать так, чтоб он увидел вас целующейся с другим. Это будет тоже освобождающая жертва, но, как видите, активная. Если для нее понадоблюсь я…
— Спасибо, — сказала Люба.
В ближайший месяц половину свободного времени Горбов тратил на решение с Любиными подругами их проблем. А потом его вызывает директор стадиона и говорит, что угнетает его ситуация с финансовым планом, добиваются сверху, чтоб выполнял, а как выполнить, если оттепель, льда нет? Каток-то не работает. Что делать?
Валентин решительно посоветовал:
— Пишите этому начальству докладную. Требуйте холодильных установок для намораживания льда.
— Так ведь нет у начальства лишних установок! И оно знает, что я это знаю. Только рассердится.
— Видите ли, есть такое философское положение, нельзя ничего найти, ничего не потеряв. Пусть сердится. Зато выговора объявить не сможет: если в установках откажет — само будет виновато. А скорее — не откажет. Будет сердиться, что вы его не поняли, это верно, но есть ситуации, в которых подчиненному полезно не понимать свое начальство. Это, по Шпильману, тормозящая жертва.
