- Извините, — инспектор смахнул с носа большущую дождевую каплю, — я задам неприятный вопрос: от чего скончался ваш брат?
- Сердечный приступ, — не моргнув глазом, сообщил латинист.
- Ещё раз извините, — гаишнику, похоже, нелегко давалась вежливость, — мне понадобятся документы. У вас есть свидетельство о смерти?
- Офицер! — Людвиг не скрывал возмущения, — Вы понимаете, о чём говорите? Мы — мусульмане, у нас нет нескольких дней на проводы покойного, как у вас, православных. Я сделал, что мог: выпрямил брату руки и ноги, подвязал подбородок, закрыл глаза и накрыл лицо. Положил ему на живот камень. Но мой брат ещё даже не обмыт, хотя умер уже пять часов назад.
- Я понял, — гаишник, нетерпеливым жестом, прервал латиниста, — Откройте заднюю дверь, мне нужно осмотреть машину.
Павел сидел молча и неподвижно. В голове у него промелькнуло: «Ну, вот и всё».
- Я жду, — человек с жезлом уже не скрывал раздражения.
- Дверь открыта, — выдохнул Павел. — Действуйте, как вам подсказывает совесть.
Павел прекрасно понимал бессмысленность побега, но твёрдо решил: без боя не сдастся. Он лихорадочно составлял план действий на следующие двадцать секунд: вот сейчас гаишник отойдёт от окна, направится к задней двери. Самое время рвануть с места, на манер скорохода. Применительно к «Линкольну»-катафалку, слово «рвануть» звучит нелепо, но — хотя б попытаться.
- Нота бене, — гаишник вдруг обратился к себе подобному. Худощавый инспектор, только что отпустивший «Ладу-Калину» весёлого жёлтого цвета, обернулся на зов.
- Что это? — бедственное положение, в котором оказался Павел, всё-таки не воспрепятствовало удивлению. — Что он говорит?
- Хм. Это работа для меня. Это Латынь, — также изумлённо отозвался Людвиг. — Означает: «Внимание!» Или, может: «Будь бдителен!»
Худощавый приблизился. Оба инспектора быстро о чём-то переговорили в свете фар «Линкольна», потом худощавый остался на месте, — перегораживая «Линкольну» дорогу, — а второй отправился к задней двери катафалка, вновь процедив что-то непонятное.
- Кессанте кауса, кессат эффектус, — расслышал Павел.
- С прекращение причины прекращается действие, — прошептал латинист. — Что за чертовщина! Эта болезнь… грипп… она что — превращает всех в умников? Откуда мент знает классическую Латынь? Это точно — полиция? ГАИ? ГИБДД? Как там они называются сейчас?
Гаишник не торопился, но и не мешкал.
Павел, наконец, разглядел его — увидел всего, целиком, в круге света.
