- Вам звонят, — Павел очнулся от толчка Людвига. — Телефон!
Управдом встрепенулся, схватил мобильник, едва не ударил себя трубкой с размаху по уху.
- Паша, у меня температура. Надолго меня не хватит. — Бывшая супруга дышала с присвистом. — Приезжай. Я тебе написала записку. Там… Убежище… Можно спрятаться… Ты обидишься, но, пожалуйста, попробуй воспользоваться… Пока…
Не дожидаясь ответа, Еленка отключилась.
* * *
Павлу казалось, он потерял способность удивляться. Столько всего обрушилось, навалилось: крысы, атакующие, как солдаты на передовой; Босфорский грипп; человек из далёкого далека, один шаг которого равен столетию. Управдом будто бы и сам перерождался — то ли обретал тайное знание, то ли сходил с ума. И всё-таки, даже в этой полумгле, голодный и злой, он не прекращал задавать себе вполне рациональный вопрос: почему до сих пор никто не остановил его на улицах; почему на поиски человека с ружьём, «ограбившего» фургон неотложки, не бросили лучших столичных нюхачей; не проверяют автомобили по наводке, не машут полосатыми жезлами дорожные инспекторы.
Павел вёл машину по московским улицам, и ломал голову, что заведёт делать, если всё-таки случится то, что должно давно было случиться. Когда его попросят на выход — он сдастся, растратив всю энергию и страсть, вернётся к привычной реальности раскаявшимся грешником, — или устроит бунт, побег, гонки на выживание? Нельзя! Для этого надо, как минимум, высадить из машины Людвига, а тот упорно не хотел вылезать. Странным оказался парнем этот флегматик с немецким именем. В другое время долг любопытства потребовал бы разузнать о нём побольше. Но сейчас Павлу было не то того. Он кружил по улицам, стараясь выбирать наиболее людные из них; держаться подальше от тротуаров.
А улицы менялись. Бросалось в глаза обилие неотложек и армейских грузовиков. То и дело мелькали устрашающего вида восьмиколёскники — пару раз они промчались, не соблюдая ни правил, ни осторожности, мимо «девятки», пока та стояла на светофорах. Фургоны с красными крестами двигались в сопровождении новеньких полицейских «Фордов», с сиренами и проблесковыми маячками. Наверное, всей этой суетой Павлу следовало бы заинтересоваться, но он держал в голове только Еленкин звонок. Его и, немного, Людвига. От юного латиниста следовало отделаться как можно скорей — неизвестно, какую заразу носили в себе Еленка с Татьянкой, и сталкивать с ними случайного попутчика, даже такого полезного, как Людвиг, никуда не годилось.
