- Извините, — пробурчал Павел, — Заспался. Со мной такое нечасто бывает.
Участковый понимающе ухмыльнулся:
- Да не переживайте, не страшно, — Тем более, подвал, где вы этого полоумного нашли, я уже осмотрел…
- Уже?! — Управдом почти выкрикнул вопрос, услышав от участкового неожиданное. Чугунным молотом ударила в голову мысль о спрятанном под лестницей мушкете. Почему-то Павел был уверен, что в подвал не станут больше заходить никакие официальные лица, и теперь сам не знал, чего опасался больше: того, что антикварное оружие для него навсегда потеряно, или того, что заподозрят его, Павла, в попытке скрыть мушкет? Неожиданно первую мысль догнала вторая: управдом с немалым для себя удивлением понял, что утренняя решимость расстаться с мушкетом добровольно — ушла; теперь, в лучшем случае, он готов был уподобиться незадачливому воришке, которого уличили в краже кошелька в трамвае. Тогда, пойманный за руку, он, пожалуй, отдал бы находку. Но никак не раньше и никак не иначе!
Участковый — даром, что нелепый, — заметил нервную реакцию Павла и внимательно оглядел его с ног до головы:
- Так у вас там дверь взломана — я и зашёл. — Медленно проговорил он.
- Грязно там, — управдом взял себя в руки и равнодушно пожал плечами, — И лестница опасная. Надо было вам сразу ко мне — я бы фонарь захватил. У меня есть сильный. Подсветил бы…
В глазах участкового плескалось недоверие, потом подозрение, но, когда Павел выдал тираду про фонарь, Бодяго вдруг отвёл взгляд и снова ухмыльнулся: словно до того держал управдома на мушке, а тут вдруг разочаровался в нём, как в дичи:
- Я и забыл, что вы — новый домоправитель, — Участковый сделал большой глоток поостывшего чая. — Да уж, подвал ваш — место злачное. Я сам оттуда каких-то двух пацанов-малолеток шуганул — курили, красавцы. Да это ещё что! Этих-то — выпороть бы, — и довольно. А вот с теми, кто постарше, разговор другой, посерьёзней.
- Я новый председатель жилтоварищества, — решил обозначить свой статус Павел, — Про подвалы знаю, — а теперь и вы знаете. Я, со своей стороны, попробую навести порядок, но, сами понимаете, без полиции это вряд ли получится.
- Конечно, конечно, — Бодяго заёрзал на табурете, услышав в свой адрес справедливый полуупрёк, — Я запишу вам мой домашний телефон. И мобильный. И прямой телефон нашего отделения. Говорят, раньше участковых на участке все в лицо знали. А теперь, мол, обленились менты, с народом не общаются. Но ведь и людей раньше не столько тут проживало. А домов каких понастроили — всё высотки. Чуть не половина жильцов — без регистрации, без прописки. Разве же успеешь каждому-то представиться?
