- Я его видел один раз в жизни. — Раздражённо поведал Павел.
- Не важно, — отмахнулся латинист. — Главное, что это не случайность! Вы же понимаете: потеря памяти, утрата речи. И, наверняка, обретение других памяти и речи. Это не может быть случайностью.
- Там сказано: профессор кричит по-обезьяньи, — управдом шлёпнул ладонью по газете, — Странное умение для инквизитора, да и для алхимика, по чести говоря.
- Может, брехня, — Людвиг, словно устав от собственного мельтешения, замер на месте и заложил длинные руки за спину. — Я бы не стал безоговорочно верить бульварщине. В любом случае, этот Струве — наш единственный маячок.
- С чего ты взял? — Павел удивлённо приподнял брови. — Я имею в виду — с чего ты вдруг завёлся? Какой такой маячок? Ты ещё скажи: шанс на чудо или возможность спасти мир! Этого типа я видел один раз в жизни — сказал же! В карантине Домодедово. Он там работал, а я — вызволял оттуда бывшую жену и дочь. Да я имя-то его узнал только сейчас, из этой дурной газеты! Если ты думаешь, что мы со Струве — друзья не разлей вода, — то жестоко заблуждаешься. Думаю, встретиться с ним сейчас ещё трудней, чем это было прежде, когда он работал профессором, а не обезьяной.
- А у вас нет его контактов? Электронной почты? Телефона? — Вкрадчиво поинтересовался Людвиг, и Павел, в очередной раз, начал подозревать, что латинист умеет читать мысли. А читать было что! Лениво препираясь с собеседником, управдом, при этом, работал головой. Раздумывал, анализировал. Он понимал правоту Людвига, пожалуй, лучше, чем сам Людвиг. Тот ведь не знал подробностей первой встречи Павла с «арийцем». Струве не просто лишился памяти, как Валтасар. Когда его нашли, он, если верить газетному писаке, был оборван и наполовину наг, как Валтасар; исцарапан в кровь и избит до синяков, как Валтасар. Означало ли это, что истории «арийца» и Владлена Струве — похожи, и в мозгах у них обоих покопался один и тот же, могучий и неведомый, мозгоправ? Или впрямь оба теперь — марионетки, принадлежат не себе, но другим, — манипуляторам, паразитам, кукловодам?
Что за бред!
- Зачем тебе его телефон? — Ворчливо спросил Павел, косвенно подтверждая, что контакт — имеется.
- Затем, что лучше позвонить по номеру обезьяны, наплевав на логику, чем сидеть здесь, на конюшне, рядом с покойниками в доме, и ожидать, пока болезнь число покойников умножит.
Людвиг высказался довольно аккуратно; можно было подумать, он имеет в виду последствия распространения эпидемии по земному шарику, — но управдом прекрасно понимал: латинист намекал на Еленку с Татьянкой. Знакомый, но беспроигрышный ход: ради девчонок Павел, конечно, совершит любую глупость. Управдом разозлился на министранта: тот прибегал к подленьким аргументам. Разозлился сильно. Не впервой. Но злость, смыв с души робость и здравый смысл, как ни странно, побудила совершить именно то, на чём настаивал Людвиг. Вместо того чтобы наброситься на бессердечного юнца, Павел вытащил из кармана телефон и набрал номер Струве.
