Холли молча ждала продолжения, сохраняя спокойное и, как ей казалось, непроницаемое выражение лица. Она знала ответ на этот вопрос уже несколько дней, еще с пятницы. Рори, который привез ей удобрение для роз, мимоходом сообщил, что «Усадьба» продана и «угадай, кто покупатель?». Конечно, Рори на десять лет моложе Холли, он слишком молод, чтобы знать, что когда-то она и Роберт Грэм «дружили» и она думала, что их отношения увенчаются помолвкой, а затем и свадьбой. Откуда Рори знать, что она даже выбрала имена для будущих детей… рисовала в розовых мечтах счастливую семейную жизнь, которую они построят вместе… а когда Роберт признался ей в любви, поверила его словам… Потом они стали любовниками, и она поверила, что физическая близость означает нечто гораздо большее, чем простое слияние тел. Губы Холли искривились в едва заметной горькой усмешке над собственной глупостью, глаза потемнели при воспоминании о той оглушающей, невыносимой боли, которую она ощутила в тот вечер, когда Роберт сообщил, что едет в Америку писать диссертацию по экономике… В тот вечер он недвусмысленно дал ей понять, что она была для него лишь легким развлечением, средством приятно провести долгие летние месяцы, прежде чем приступить к осуществлению своих жизненных планов. В то время как она мечтала о вечной любви, свадьбе, детях — обо всем, что казалось таким естественным после того, как она отдалась ему столь безоглядно и доверчиво, — он строил иные планы и свое будущее представлял совершенно иначе.
Когда Холли, запинаясь на каждом слове, попыталась выразить свои чувства, Роберт изумленно уставился на нее, словно впервые увидел.
— Жениться? Но тебе всего восемнадцать. В сентябре ты поступаешь в университет. Ты слишком молода, чтобы…
«Ты слишком молода…» С какой неумолимой и холодной логикой он использовал ее юность как аргумент против нее же самой, сняв с себя всякую ответственность, не чувствуя за собой никакой вины.
Конечно, она могла бы возразить, что слишком молода и для утонченных сексуальных игр, в которые он ее вовлек. Однако шок, обида, изумление были так велики, что она не нашла в себе сил повторить слова любви, которые он шептал, держа ее в объятиях, напомнить о необыкновенной страсти, соединившей их в единое целое… напомнить, что в свои восемнадцать лет она была слишком молода и неопытна, чтобы отличить естественную мужскую потребность в сексе от извечного женского стремления любить и быть любимой.
