Он достал мобильный телефон и начал с кем-то разговаривать. Я хотела подойти ближе, но здесь было столько людей, что мне не удалось к нему протиснуться. Даже обидно!
— О чем ты все время думаешь? — поинтересовался Расул, стоявший рядом со мной.
Я совсем про него забыла.
— Ни о чем. — Я пожала плечами и увидела, как к Джамалову подошел тот самый Эльмурза.
Я посмотрела по сторонам.
Куда делся хаджи Рахман? Почему его нет рядом с этой парочкой? Он, кажется, тоже пытается за ними следить. Или мне только кажется?
Нет, вот он стоит и о чем-то разговаривает с полноватым мужчиной. Тому лет пятьдесят, он совсем лысый, все время вытирает лицо платком. У него румяное, широкое, мясистое лицо, крупный нос, большие уши.
Он спрашивал, как дагестанская группа будет возвращаться. Хаджи объяснил ему, что больше они в Баку не заедут, а прямо из Стамбула полетят в Махачкалу.
— Туда отправятся все, кроме меня, — объяснял хаджи Рахман.
— Почему? — поинтересовался румяный толстячок.
— Я должен буду лететь в Москву, — пояснил хаджи Рахман. — Там состоится представительное совещание мусульманских богословов.
— А мне говорили, что мы все вместе вернемся, — вспомнил его собеседник.
— Может быть, так и будет, — сказал хаджи Рахман. — Тогда я полечу в Москву из Махачкалы. Посмотрим, как пройдет хадж, и решим этот вопрос уже на обратном пути.
Толстячок радостно кивнул. У него пухлые смешные губы и маленькие забавные глазки.
Интересно, как он не побоялся отправиться в хадж, имея такое вот тучное тело? Уже не говоря о том, что он, как правоверный мусульманин, должен пять раз в день молиться. Это с его большим животом и такой толстой шеей! Даже не представляю, как он умудряется бить поклоны. Впрочем, это его дело. Можно проводить рукой по лицу и читать короткую молитву.
Говорят, Пророк разрешал даже использовать для омовения песок, а не воду. Ведь она в пустыне дороже золота.
Они продолжали говорить, а я увидела, как Джамалов убрал телефон, повернулся и пошел в туалет. Этот шепелявый Эльмурза спешил следом за ним.
Значит, они будут говорить о чем-то серьезном в туалете. Или один из них попытается что-то передать другому. Ведь они наверняка выходили в город. Или сообщник кого-то из них приехал прямо в аэропорт.
Какая глупость! Этого наш дорогой Микаил Алиевич не предусмотрел. Я же не могу пойти за ними в мужской туалет.
Да, я не могу, но…
Я повернулась к Расулу и спросила:
— Ты помнишь этого высокого лысого молодого мужчину? — Я показала на Джамалова, как раз проходящего мимо.
