Хоуп открыла рот.
— Десять детей?
— Oui.[4]
— Должно быть, Фейт была сложена наподобие танка, — пробормотала она, а затем бросила: — Продолжайте!
В приказном тоне Хоуп слышалось раздражение; и впрямь, сейчас она была поглощена одним: как выйти из положения, в котором оказалась, и преодолеть эту путаницу?.. В любом случае она была уже готова очнуться под деревом промокшей, дрожащей от холода, после непонятного сна, чтобы побыстрее покончить с этим кошмаром, избавиться от этого призрака…
— Продолжать? Но что? Это все, — завершил он. — Сейчас твоя очередь вспоминать.
Его рука потянулась и убрала прядь мокрых волос с ее щеки. Рука была сильной, и прикосновение ее к ее коже показалось Хоуп теплым и таким возбуждающим… Не сознавая, что делает, она прислонилась к нему, почти желая, чтобы он обнял ее. Но тут же быстро отпрянула назад.
Призрак! Он же призрак! — продолжала она твердить про себя. И она до сих пор ничего о нем не знает. Не знает даже, хороший он был человек или плохой. Если хороший, то почему те трое убили его? Значит, плохой?..
Голова у нее снова закружилась, и она начала говорить, чтобы замедлить это вращение и выиграть время:
— Меня зовут Хоуп Лэнгстон. Я — фотожурналист одного из ведущих журналов страны. Я много путешествую, а затем возвращаюсь сюда и отдыхаю тут. Это мой остров, и он принадлежит моей семье уже довольно много лет.
Он покачал головой, и на чувственных губах заиграла слабая, но сочувствующая улыбка.
— Хи-хи-хи… Нет, chérie. Не пытайся обмануть меня. Ты — Фейт Тревор. Твой отец — британский офицер, недавно присланный сюда, в Порт-Гурон, на территорию Новой Франции, что прилегает к колониям. Он отказался дать свое согласие на наш брак, и мы решили пойти против его воли. — Он улыбнулся. — Мы с тобой помолвлены. — Синие глаза, похоже, заглядывали ей прямо в душу. — Теперь ты припоминаешь, chérie?
— Нет, — отрезала она. — Мне надо прервать ваши россказни, мистер. Никакая я не ваша «chérie». Я — та, кем называю себя, и у нас скоро наступит тысяча девятьсот девяностый год. Этот штат называется Миннесота, он является частью Соединенных Штатов Америки. Вы уже умерли, а я жива. — Она поколебалась, продолжать ли, так как на лице его отразился явный ужас. Он решил, что она сошла с ума. — В ваше время, когда бы это там ни было, ни одна женщина не стала бы снимать с себя одежду и бегать под дождем нагишом. А в мое время это возможно.
Призрак поднес руку ко лбу.
