— А сколько у твоего дяди?
— Три сотни? Может, больше?
Он со смехом посмотрел на меня.
— Но ты же думал о том, как туда войти, правда ведь?
Я дотронулся до висящего на шее молота в надежде, что старые боги все еще имеют власть над этим безумным увядающим миром.
— Да.
— Тогда да поможет Христос этим трем сотням, — сказал он, — потому что они обречены.
Это было безумие.
И, как и сказал Финан, иногда безумие срабатывает.
Он звался Получночником, странное имя для корабля, но Кенрик, тот человек, что его продал, сказал, что его построили из деревьев, срубленных в полночь.
— Это принесет кораблю удачу, — объяснил он.
На Полуночнике имелись скамьи для сорока четырех гребцов и сложенная мачта из ели, парус цвета грязи крепился пеньковыми веревками, а высокий нос украшала голова дракона.
Предыдущий хозяин разрисовал голову красным и черным, но краска выцвела, так что дракон выглядел так, как будто страдал цингой.
— Этот корабль приносит удачу, — сказал мне Кенрик. Это был коренастый широкоплечий человек, лысый и бородатый, который строил корабли на верфи чуть восточнее стен римского города.
У него было сорок или пятьдесят работников, некоторые из которых являлись рабами, они использовали тесла и пилы для постройки торговых судов, широких, тяжелых и тихоходных, но Полуночник был совсем из другого теста. Он был длинным, расширяясь к центру, плоским и с малой осадкой. Он был холеной зверюгой.
— Ты его построил? — спросил я.
— Он потерпел крушение, — ответил Кенрик.
— Когда?
— Год назад, в день святого Маркона. Ветер пригнал его с севера и вынес на отмель Сцепига.
Я прошел вдоль причала, осматривая Получночника. Его древесина потемнела, но это, должно быть, от недавних дождей.
— Он не выглядит поврежденным, — сказал я.
— Вдавило пару досок носовой обшивки, — отозвался Кенрик. — Ничего такого, что нельзя было бы починить за пару дней.
— Датский?
— Постройка фризская, — объяснил Кенрик. — Хороший крепкий дуб, лучше, чем датская дрянь.
— Так почему же команда его покинула?
— Глупые ублюдки высадились на берег, устроили лагерь и были схвачены людьми из Кента.
— Так почему же люди из Кента не забрали корабль себе?
— Потому что глупые ублюдки передрались друг с другом. Я спустился и обнаружил, что шестеро фризов еще живы, но двое из них умерло, бедняги, — он перекрестился.
— А те четверо?
Он показал большим пальцем в сторону рабов, занимающихся новым кораблем.
— Они назвали мне его имя. Если оно тебе не нравится, всегда можешь его поменять.
