Нам понадобилось пять дней, чтобы добраться до Лундена. Мы ехали медленно, не только потому, что дороги были залиты водой, но и потому, что у нас не хватало лошадей, чтобы везти жен, детей, оружие, щиты и доспехи.
Мне всегда нравился Лунден. Это был мерзкое, задымленное и смердящее место, улицы утопали в дерьме. Даже река воняла, хотя именно река была причиной существования Лундена. Стоило отъехать чуть западнее, и ты попадал вглубь Мерсии и Уэссеса, а на востоке перед кораблями лежал весь остальной мир.
Торговцы приплывали в Лунден на кораблях, нагруженных маслом или кожами, пшеницей или сеном, рабами или драгоценностями. Он вроде бы был мерсийским городом, но Альфред позаботился о том, чтобы гарнизон состоял из войск западных саксов, и Этельред никогда бы не осмелился выступить против этого. Здесь было два города.
Сначала мы прибыли в новый, построенный саксами и протянувшийся вдоль северного берега широкого и неторопливого Темеза, и шли вперед по длинной улице, пробираясь между телегами и стадами по району мясников с кровавыми лужами в проходах между домами.
Ванны кожевенников находились к северу, воняя мочой и дерьмом, а потом мы свернули вниз к реке, что протекала между новым и старым городом, и меня захватили воспоминания. Здесь я сражался. Напротив нас возвышалась римская стена и римские ворота, где я отразил атаку датчан.
Потом мы направились вверх по холму, и стражи на воротах отошли в сторону, узнав меня. Я почти ожидал нападения, но вместо этого они склонили головы и поприветствовали меня, и я нагнулся, проезжая под арочными римскими воротами в старый город, город на холме, построенный римлянами из камня, кирпича и черепицы.
Мы, саксы, никогда не любили жить в старом городе. Он нас нервировал. Там обитали призраки, странные призраки, которых мы не могли понять, потому что они пришли из Рима. Не из христианского Рима, в этом не было сомнений.
Я знал дюжину человек, которые совершили это паломничество и вернулись, рассказывая о чудесном месте с колоннами, сводами и арками, от всех остались одни руины, и по разрушающимся камням бродили волки, а христианский Папа распространял свой яд из какого-то полуразрушенного дворца у смердящей реки, и всё это можно было понять.
Рим был просто еще одним Лунденом, только большего размера, но призраки лунденского старого города пришли из другого Рима, из города, обладавшего громадной мощью, из города, что властвовал над всем миром.
