Это была так называемая поездка "по войскам", то есть концерты для наших военных, дислоцирующихся в ГДР.
Осень 1990 года. Немцы со страшной силой собираются объединяться. В городах, на улицах и в домах атмосфера надвигающегося праздника, ожидание чего-то небывалого, такого, о чем еще два-три года назад невозможно было и помыслить.
Неизбежные проблемы и трудности придут позже, а сейчас — настроение победы и радости.
Так, наверное, чувствовали себя наши родители в мае 1945 года, так чувствовал себя я 23–24 августа 1991-го.
Мы вообще довольно часто раньше выступали перед солдатами, а в Таманской и Кантемировской дивизиях — так просто регулярно, но дисциплина и порядок в наших частях в Германии были просто поразительными. Живописные военные городки, добротная еда, денежное содержание в марках — все это накладывало особыйзаграничный отпечаток.
Западники, собравшись объединяться, пошли очень далеко: тут и обмен марок один к одному, и замена товаров в магазинах, и выдача разных субсидий.
Все это коснулось и наших военных. Так, например, в Военном универмаге в одну ночь товары производства ГДР были заменены на западногерманские, а зарплата солдат и офицеров стала автоматически выплачиваться в бундесмарках.
Конечно, объединение Германий предусматривало полный вывод советских войск, который должен был быть оссуществлен поэтапно до 1994 года.
Наши военные разделились на два лагеря: на уезжающих скоро и на остающихся на сладких хлебах еще на какое-то время.
Согласитесь, что возможность даже для рядового солдата привезти со службы видеомагнитофон или японский телевизор чего-то стоит. Тут, кстати, и выяснился секрет дисциплины и порядка: в обычной армии за разного рода нарушения полагаются наряды, гауптвахта и т. д., а в Германии без разговоров отправляли дослуживать обратно с Союз, что, по мнению солдат, было хуже любой гауптвахты.
Даже в зале во время концертов была заметна дифференциация. Отъезжающие инстинктивно садились вместе и реагировали на музыку более бурно, как в последний раз.
Жили мы там в военных гостиницах, а иногда в свободных казармах, а однажды пришлось ночевать даже в изоляторе. Состав был такой, Директор, Подгородецкий, Ефремов и я.
Петя Подгородецкий, как все жизнерадостные полные люди, во сне заливался могучим храпом и имел в коллективе по этому поводу особые привилегии, как-то: отдельное помещение в гостинице и даже отдельную каюту на пароходе.
В этот раз такой возможности не было, и мы готовились к бессонной ночи.
