Джессика была ошеломлена. Раньше она не раз заговаривала о разъезде, но ее убеждали остаться. Так почему же Глэдис передумала? И куда бы Джессика пошла, не имея ни профессии, ни хорошо оплачиваемой работы? И вообще, почему она должна уходить? Разве этот дом уже не ее дом?
До сих пор ответ Глэдис на этот вопрос болью отзывался в ее душе.
Словно читая ее мысли, Мередит спросила:
— Сегодня Глэдис подписывает купчую, да?
— Да, сейчас она в банке, — кивнула Джессика.
— Я все еще не могу в это поверить.
Джессика собрала всю силу воли, она давно научилась скрывать боль, какой бы сильной та ни была.
— Подумаешь, дом! Жалкая двухквартирная развалюха…
— Но ты выросла в нем. Он принадлежал твоей бабушке, которая завещала дом твоему отцу в надежде, что отец передаст его тебе.
— А несколько лет назад отец взял и оставил его в наследство Глэдис.
— Не иначе как спьяну. — Подруга даже не пыталась скрыть возмущения.
— Мередит, пожалуйста…
— Извини. Но ведь он действительно пял, а Глэдис его поощряла. Почему она унаследовала все — дом, страховку, даже пенсию отца? Что-то тут не так…
Джессика и сама об этом думала.
— Нет, Мередит, все правильно. Месяц назад я пыталась проверить это.
Мередит резко повернулась.
— Ты что, ходила к адвокату?
— Гм-м… Ну, не совсем к адвокату, а в одно из этих юридических товариществ, реклама которых расклеена в метро. Они очень хорошо поговорили со мной и сказали, что ни к чему не придерешься. Так что все честно.
Мередит проворчала себе под нос какое-то ругательство.
— Перестань, Мередит. Это не ее вина. Отец сам перевел все на ее имя. А она предложила поделить деньги, когда мы переедем в Денвер.
— Держи карман! — фыркнула подруга.
— Она обещала. Сказала, что оплатит мою учебу.
— Совсем свихнулась. — Мередит покрутила пальцем у виска. — Да на те деньги, которые она сдирала с тебя за жилье и питание, ты бы не то что несчастные курсы — три университета окончила!
— Но они просто не могли обойтись без моих денег, — защищалась Джессика. — Отца то и дело выгоняли с работы, а у Глэдис больное сердце. А я хотела быть полезной семье.
Мередит посмотрела на нее, прищурившись.
— Ты всему находишь оправдание, верно?
Джессика едва дышала.
— Да…
— Почему?
— Почему-почему… — передразнила ее Джессика, пытаясь проглотить комок в горле. — Потому что иначе жизнь была бы невыносимой. А теперь извини, Мередит. Мне надо освободить стол. — Джессика хотела поскорее закончить неприятный разговор.
В пятницу Кристофер едва успел прийти с работы, как зазвонил телефон.
