— Огромные поля люцерны. Иногда мы с Глэдис сидели и мечтали о том, что будет, когда мы вырастем. Все мечты начинались с того, что мы уезжаем далеко-далеко. — Легкая грусть проскользнула в его голосе. — Глэдис мечтала стать актрисой. Или спрятаться на грузовом пароходе, уплыть в Испанию и выйти там замуж за богатого гранда.
— А о чем мечтали вы? — шепотом спросила Джессика.
— Я? Улететь на ракете на Марс. Или участвовать в родео, сидя на диком мустанге.
Джессика слушала воспоминания Кристофера, сидя тихо как мышка. Что-то в них ее настораживало.
— Но все дело в деталях. Глэдис так разукрашивала ими свои мечты, что ночи становились настоящим праздником…
Вот оно что. Джессику настораживала привязанность Кристофера к Глэдис.
— Глэдис могла десять минут кряду описывать салат из креветок, который мы будем есть, когда разбогатеем. Я даже не знал, что это такое, но чувствовал во рту его вкус.
Синглтон помолчал, опустив голову, и вздохнул.
— М-да… — Вот и все, что он вымолвил, но Джессика хорошо поняла, что заставляет его тосковать.
— Когда она от вас уехала?
— Когда мне исполнилось десять. Ей было тогда семнадцать. Огни большого города… Несколько месяцев спустя мы узнали, что она вышла в Денвере замуж. — Улыбка сошла с его лица, и оно снова стало печальным.
— А что делали вы?
— Я? Учился и пытался помогать матери. Но много ли я мог? Когда я окончил школу, ферму продали. — В его голосе звучала горечь. — После этого мы тоже переехали в Денвер, но Глэдис уже там не было.
Странно, подумала Джессика. Они поехали в Денвер, думая встретиться с Глэдис, а та даже не сообщила им о своем отъезде…
Но вслух она ничего не сказала, понимая, что Кристоферу приятнее вспоминать о молоденькой девушке, поверявшей брату сокровенные мечты теплой летней ночью, а не о жесткой, самовлюбленной женщине, в которую превратилась сестра. Может, он и не подозревает о такой перемене. И неожиданно Джессика поняла, что ей меньше всего хочется разубеждать его.
— Ваша мать все еще живет в Денвере?
Кристофер покачала головой.
— Она умерла через три месяца после переезда.
У Джессики сжалось сердце.
— О, простите, Кристофер… — Только теперь до нее дошло, насколько он одинок, и как давно это тянется. Джессика заколебалась, не рассказать ли ей о собственной матери. Может, ему станет легче, если кто-то разделит с ним горе… Нет. Лучше перевести разговор на что-нибудь другое. — А как же вы стали юристом?
— Как все, у кого нет денег. Государственная школа, финансовая поддержка, работа…
