Потребовалось три очень долгих года, чтобы накопить достаточно доказательств для разрушения организации Тони с помощью человеческой системы правосудия. Я не могла обратиться в Сенат, поскольку по существу Тони не нарушил вампирских законов. Убийство моих родителей было абсолютно приемлемым, так как ни у одного из них не было поддержки другого мастера, а само убийство было выполнено так, словно это было делом рук обычных преступников. Что касается злоупотребления моими способностями, они, скорее всего, одобрили бы его деловую хватку. Даже если мне удалось бы встретиться с ними, они просто вернули бы меня моему мастеру, чтоб он сам назначил мне наказание. Но ни один окружной прокурор не стал бы слушать мое заявление, начни я говорить о вампирах, а тем более о некоторых делишках, проворачиваемых Тони регулярно.
В конечном счете, чтобы посадить его, мне пришлось воспользоваться тем же самым методом, которым ФБР схватило Капоне. Мы уличили его в бандитизме и обвинили в уклонениях от налогов, этого оказалось достаточно, чтобы упечь его за решетку лет на сто. Это не так уж долго для бессмертного, но я надеялась, что Сенат пронзит его колом за излишнее внимание к себе задолго до того, как ему придется волноваться о наличии в его камере окон.
Но когда ловушка захлопнулась, Тони как сквозь землю провалился. ФБР удалось окружить и предъявить обвинения нескольким из его человеческих слуг, но самого жиртреса и след простыл. И принадлежащие ему склады в Филадельфии и городской особняк были пусты, а мою старую няню нашли мертвой в подвале. Тони оставил мне письмо с разъяснением, как его инстинкты предупредили его, что что-то не в порядке, и потому он приказал Джимми выпытать у Евгении сведения о том, чем я занимаюсь. Вампиры способны дольше выдерживать издевательства, и Женя любила меня, поэтому им потребовалось много времени, чтобы сломить ее, но, как утверждал Тони, он был терпелив. Он написал, что оставляет мне тело, чтобы я могла похоронить его должным образом, так как знает, сколько она значила для меня. И таким образом я была предупреждена, чего мне стоит ожидать в ближайшие дни.
— Боюсь, я не знаю, как мне поступить, — призналась я Билли. — Ведь мои родители были не единственными дорогими для меня людьми, кого он убил.
— Я сожалею. — Нужно отдать должное Билли Джо, он знал, когда нужно прекратить давление, и мы сидели в тишине, пока вернувшийся официант не начал распинаться в извинениях. Босса не будет этим вечером. У Джимми разболелась голова, и, очевидно, он ушел домой.
