Затаив дыхание, наблюдатель на крыше наконец-то облегченно выдохнул. Она была поистине изумительна! Ни одного лишнего движения или неуместного в данной ситуации замечания. Лишь приведение в исполнение заранее вынесенного приговора. Видит бог, эта девушка просто очаровала его. После трех с половиной прожитых на этой земле веков и вполне обоснованного недоверия ко всему женскому полу это само по себе уже было удивительно. Теперь он наблюдал, как девушка, желая удостовериться, что жертве вампиров действительно уже ничем нельзя помочь, беззвучно склонилась над женским телом. Она тяжело вздохнула, и ему удалось расслышать обрывки молитвы, которая слетела с ее уст, когда она закрывала покойнице глаза. Поднявшись на ноги, девушка перешагнула через один из вампирских трупов и подняла свою давно слетевшую шляпу. Вдруг она замерла и, словно почувствовав на себе чей-то взгляд, тревожно посмотрела наверх. Он бесшумно скользнул в тень. Его губы расплылись в довольной улыбке: глаза у нее оказались того же цвета, что и знаменитый небесно-голубой бриллиант Людовика XIV! Она снова надвинула на глаза широкополую шляпу и неслышными шагами направилась прочь от этого страшного места. Поглощенный мыслью о неизбежной будущей встрече и в то же время еще не зная, где и когда она может состояться, он продолжил свое тайное преследование…
Вообще-то, быть примадонной Парижской Оперы означало множество приятных вещей, которые она любила и от которых вовсе не собиралась отказываться: сцена, костюмы, музыка… Она любила петь и обладала голосом, который многие, включая знаменитого Жана-Батиста Люлли, считали не имеющим себе равных во всей Европе. Этот талант принес ей славу, богатство, внимание королей; вознес ее из грязных трущоб в блестящий мир высшего света, который теперь, казалось, в едином порыве готов был броситься к ее ногам после очередной звездной премьеры во дворце Тюильри.
Лишь одно обстоятельство в своей сценической жизни она ненавидела — долгий путь от гримерной до экипажа, что обычно ждал ее после спектакля.
Иметь подле себя множество богатых и влиятельных лиц, готовых выполнить любую ее причуду, было в начале ее пути важным преимуществом. Так, в нежном возрасте семнадцати лет она стала любовницей «короля-солнца». Спустя всего несколько лет она уже пользовалась расположением английского короля Карла II. То, что она была любовницей королей, поднимало ее цену в глазах тех, кто вращался в высшем французском обществе времен Людовика XIV, и она, не смущаясь, использовала их тщеславные амбиции в своих целях. Своих немногочисленных любовников она тщательно отбирала, оставаясь лишь с теми, кто мог быть полезным для осуществления какого-нибудь давно намеченного плана. Теперь у нее уже был свой собственный дом, несколько шкатулок с драгоценностями и вполне достаточно средств, чтобы безбедно провести остаток своих дней, ни в чем себе не отказывая. Но что было несравненно более важным, она могла позаботиться о том единственном существе, которое для нее что-то значило в этой жизни, — своей любимой сестре.
