Подоплеков. Пивка? А как же тебе удалось его пронести?
Лариса. Председатель разрешил. Пусть, говорит, побалуется.
Подоплеков. Да? Это чем же я заслужил такую заботу?
Лариса. Да просто так. Он, знаешь, все говорят, человек в принципе добрый, отзывчивый… Он подумал и решил тебя освободить.
Подоплеков. Он? Меня? Ты что, смеешься?
Лариса. Да не смеюсь, Лень. Он сказал адвокату, чтобы адвокат мне сказал, чтобы я тебе сказала, что хоть сегодня освободит, только…
Подоплеков. Только что?
Лариса. Ну, Лень, я знаю, что ты человек благородный, бескомпромиссный, принципиальный и непреклонный, но у тебя все-таки, Ленечка, семья, я, дети, но это же такая ерунда, чистая формальность, Ленюшечка, этому же никто не придает никакого значения.
Подоплеков. Я не понимаю, о чем ты? Скажи человеческими словами.
Лариса. Лень, ну, говоря человеческими словами, они хотят, чтобы ты признал свою вину и покаялся.
Подоплеков. А, ну я уже это слышал. Я покаюсь, а они пошлют меня на урановые рудники.
Лариса. Да какие там рудники, Леня! Они тебя просто оправдают.
Подоплеков(недоверчиво). И я выйду на свободу?
Лариса. Ну конечно, выйдешь, Леня. Еще как выйдешь!
Подоплеков(размышляет вслух). И я, значит, должен только признать вину и покаяться. (Решительно.) Да я хоть сейчас.
Лариса. Леня, я знаю, ты такой гордый, такой непреклонный, но…
Подоплеков(начинает смеяться. Сначала тихо, потом громче, до истерики, выдавливая сквозь смех отдельные слова). Мне? Свободу? Только за то, что покаюсь?
Лариса. Леня, я понимаю, цена слишком велика. Ты человек честный, правдивый, привык жить не по лжи.
Подоплеков. Я бы привык. Но если у нас такая система, что они врут, и им врут, и они хотят, чтобы им врали, так пусть они потонут во лжи.
Лариса. Я понимаю, Леня, каяться так трудно. Придется пережить неприятные моменты. Некоторым покаяние твое не понравится.
Подоплеков. Плевал я на тех, кому не понравится.
Лариса. Может быть, некоторые даже перестанут подавать руку.
Подоплеков. Плевал я на их руки.
Лариса. Может быть, даже кто-нибудь плюнет тебе в лицо.
Подоплеков. И пусть. Неужели свобода не стоит плевка в лицо? А? Но я все-таки не понимаю, а с чего это вдруг они так раздобрились? Ведь еще недавно пугали меня урановыми рудниками и сумасшедшим домом.
Лариса. Ты не знаешь, Лень, а оказывается, общество наше не такое равнодушное, как нам казалось. Мы со Светкой стояли в одиночных пикетах. Я в Страсбург написала, а Светка еще, вот умная девочка, вся в тебя, Ленечка, каждый день по четыре-пять блогов по Интернету распихивала. И что ты думаешь? Оказывается, есть у нас общество, есть народ. Народ, Леня, а не только какие-то маринады.
