- Разуваться не будете? - раздраженно поинтересовалась блондинка.
- Нина, прекрати, - цыкнул на нее муж.
- Это полный бред! - выкрикнула та. - Чем она нам поможет?
- Помолчи!
Нина притихла и поднесла телефон к уху, словно готовилась вызвать полицию. Ее лицо все еще напоминало застывшую маску, но я прекрасно видела, как сильно она волнуется. Спорить с человеком, близким к нервному срыву, себе дороже. Я покорно разулась, надела предложенные тапочки и проследовала за супругами.
"У нас большая куча денег и мы не знаем, куда их деть!" - громко завопил холл. Все было как с картинки: зеркала, стол с гигантской вазой, белоснежные диваны и широкая лестница с ковровой дорожкой. Кажется, по таким спускаются дебютантки на балу. Мне же пришлось подняться, и не в очередные шикарные апартаменты, а в рабочий кабинет.
Он стоял у окна - мальчик лет десяти, рыжий, в веснушках. Просто ожившая картинка из советских мультфильмов или сюжетов "Ералаша". Я бы непременно умилилась, если бы не взгляд мальчика: отсутствующий, устремленный в никуда. Понадобилось мгновение, чтобы понять - меня позвали не напрасно.
- Артем уже вторые сутки ни на что не реагирует, - поведал Михаил. - Не двигается, не разговаривает. Стоит, уставившись в одну точку. Наш врач не знает, с чем это связано. Предложил положить в клинику, но я уверен, что сын не болен.
- Ясно, - разочарованно протянула я, избавившись от последних сомнений. - Выйдите.
- Я не уйду! - запротестовала Нина и ткнула мужа в бок. - И ты не уходи. Не оставляй нас с ней наедине.
- Как хотите, - сухо ответила я. - Вещи в комнате не трогайте. Стойте у входа, пока не разрешу войти.
- Что не трогать? - возмущенно переспросила она.
- Вообще ничего! И внутрь не заходите. Понятно?
- Да, да! - подтвердил Михаил и попятился к двери, Нина неохотно последовала за ним.
Оба замерли на пороге, готовясь в любой момент броситься к сыну. Я с трудом подавила желание захлопнуть дверь у них перед носом. Изображаю службу спасения с доставкой на дом, а оно мне надо?
Стараясь не думать о Зорьевых, я внимательно осмотрела кабинет. Особой скромностью он не отличался, хотя выглядел куда сдержаннее холла и демонстрировал, что хозяевам особняка все-таки знакомо чувство меры. Массивные деревянные панели на стенах, темный матовый паркет. Два кожаных кресла у камина, журнальный столик с пузатой бутылкой коньяка и тремя крошечными рюмками на круглом подносе. Картина над камином наверняка претендовала на звание произведения искусства, потому что была совершенно бессмысленной - эдакие небрежные линии, мазки, брызги. А вот четыре томика с каминной полки я бы полистала с удовольствием, обложки выдавали в них редкие советские издания. На широком письменном столе царил идеальный порядок: ноутбук, стройные стопки бумаг и записная книжка, аккуратно раскрытая на восемнадцатой странице. Вид портила синяя ручка с обгрызенным колпачком - мерзость.
