Формально владение числилось за Назаром Семеновичем. На него выписывались извещения о налоге со строений, земельной ренте, страховке, но над всем внешним и внутренним обликом двора довлела одна непререкаемая воля хозяйки.
Еще в тридцатых годах рассыпалась и слиняла богатая, своевластная порода деревенских богачей Саломатовых, от которых откололась Марфа Васильевна.
Ее отец, Василий Петрович Саломатов, считался первейшим человеком, пока не грянула революция. Но и при Советской власти, удачно пережив военный коммунизм, сумел он удержать богатство. Не растерялся и при переделе земельных угодий, когда самые плодородные пашни отошли в бедняцкие семьи, а ему были отведены солончаки за десять верст от поскотинных ворот. Солончаки эти, где рождалось не выше сорока пудов с десятины, прозванные «голодными», служили ему лишь прикрытием против сдачи излишков хлеба государству. «Плох, плох урожай, еле семена собираю, — говорил он в сельсовете, отказываясь вывозить хлеб. — Негде больше взять. Хватило бы себе на прокорм». На самом же деле арендовал Василий Петрович в соседней башкирской степи десятка три десятин. На степи, никем никогда не меряной, заросшей травами в рост коню, урожай падал на десятину не жалкими пудами, а добротными возами. На жатву, на молотьбу целинных хлебов нанимал хозяин каждую осень башкир, а отвеянное зерно вывозил домой по ночам глухими дорогами.
Благопристойно и ровно жили Саломатовы. В крестовом дому всегда стояли тишина, полумрак, в переднем углу горницы, перед киотом Николы-угодника, горела лампада, курение табака почиталось незамолимым грехом.
Круглый год держал Василий Петрович двух батраков. Один из них, Назарка Чиликин, ходил за скотом, второй, Силантий Куян, управлялся с прочим хозяйством. Батраки ночевали в малой избе, где хранились хомуты, ременная сбруя и содержались новорожденные ягнята. «Навозный жук» Назарка, несмотря на молодость, получал от хозяина плату наравне с пожилым здоровущим молчаливым мужиком Силантием, бездомным, бессемейным, так как очень уж близко стоял к сельсоветским активистам. Сам Назарка ни в какие общественные дела не лез, даже в клуб на игрища не ходил, предпочитая самогон и вечерки-посиделки «в малухах». Зато его младший брат, Семен, заправлял делами в комитете бедноты и в деревенском комсомоле.
Марфа, любимая дочка Василия Петровича, связала свою судьбу с Назаркой Чиликиным не по любви. Была она девка видная, с отцовским нравом и не малому числу женихов, наезжавших со сватанием, выносила голик. А Назарка даже и не сватал ее, хозяйскую дочь. Сама она прибежала к нему, в тридцатом году, поздней ночью и отдалась в жены. В ту ночь Саломатовых раскулачили. Явились сельсоветчики, зачитали Василию Петровичу постановление общего собрания бедноты, наследили в горнице, потушили лампаду, обшарили все углы, закоулки. Опись имущества вел Семен, брат Назарки, а все же не куда-нибудь, но именно в худородную избу Чиликиных кинулась спасаться Марфа. Не устоял перед ней шаткий, безвольный парень.
