— Отец, отец, смотри! Я вижу сияющую трещину!
Академик Балашов и капитан Мухорский бросились к иллюминаторам.
Однако сияние исчезло…
— Вода после ковша взбаламутилась, — пояснил Олег.
— Немного подождем, вернемся к центру кладбища и спустимся еще ниже, — сказал академик.
Ледокол дал задний ход, остановился над центром раскопанной могилы, и батисфера начала медленно опускаться.
Через мгновение сквозь мутный нижний слой воды стало пробиваться фосфоресцирующее сияние. Балашов снова включил индикаторы. Гудение достигло наивысшей интенсивности, а стрелки на приборах показывали центр максимального излучения.
— Владимир Петрович, присмотритесь внимательнее! Сияние исходит из неровной щели, — поспешно прошептал Балашов.
— Отец, это может быть радий, — высказал Олег свою первую гипотезу.
Академик выключил прожекторы и внутреннее освещение батисферы. Сияющая кривая на морском дне стала видна четче.
— Владимир Петрович, возвращаемся! Можно для исследования спустить двух водолазов в тяжелом снаряжении? — спросил Балашов у капитана, будто не слыша предположения Олега.
— Работать дальше сможем только завтра. Водолазные скафандры, защищающие от радиации осталась в Нордвике. Мы не рассчитывали на такую находку, — отозвался капитан.
— Согласен. И… кроме того, мы здесь уже почти семь часов. Как быстро летит время… — спохватился Балашов.
По приказу капитана батисферу начали осторожно поднимать. Полукруглые заслонки на дне ледокола открылись и тут же захлопнулась, как только гондола коснулась буферов камеры в носовом отсеке. Мощные помпы откачали воду, и в камеру сразу с шумом ворвался воздух. Перед главным иллюминатором подводной лаборатории засветился зеленый огонек.
Капитан Мухорский открутил круглую крышку батисферы, открыл бронированную дверь и шагнул на ступени. Вслед за ним вышли академик Балашов и Олег.
Все трое направились к капитанской каюте. Мухорский велел возвращаться в Нордвик. В каюте их ждал накрытый стол. Олег взял горячий пирожок и неожиданно произнес:
— Может, это метеорит, раскаленная поверхность которого лопнула в ледяной воде Ледовитого океана… возможно он падал со страшной скоростью! А в его ядре мог быть чистый радий или…
Академик и капитан подняли головы.
— Фантазия, чистейшая фантазия, сынок, — похлопал Балашов Олега по плечу.
— Аркадий Александрович, — вмешался капитан, — мне кажется, что наш биолог прав.
— Возможно, возможно. У него очень богатое воображение, но…
— Меня интересует, что тебя натолкнуло на такую мысль, — допытывался капитан.
