- Детеныш, - сообщил голос.
- Не детеныш, а ребенок, - поправил второй. - Слюну сотри с него, а то ожог будет.
- Сейчас. Опа! Ну-ка глянь сюда!
- Что там? Укусил? Ничего, то, что нас не убивает...
Мальчику показалось, что с его непослушного тела стягивают одежду.
- Где трава? - деловито спросил первый.
- В карманах смотри, зачем в мешок лезешь? - зло бросил второй.
- Отсюда копченым пахло, я посмотреть только хотел...
Мальчик засыпал... От мира осталась только тонкая нить двух голосов. Слова плыли мимо сознания, голоса говорили что-то важное, но мальчику было уже все равно. И тут его кожа загорелась, огонь полез внутрь, к мышцам, костям, внутренностям. Крик разорвал легкие, рука взметнулась сбить невидимое пламя...
Петер вздохнул, но в легкие вместо воздуха хлынула вода. Крик разлетелся сотней пузырьков. В следующий миг, он, кашляя, понял, что смотрит на Дэнила.
- Ты чего орешь среди ночи, недоумок? - оскалившись, спросил дикарь.
- У него кошмары! С войны! - дрожащим голосом отозвался откуда-то сбоку Марк.
- Это, что, повод орать? - повернулся к тому Дэнил.
- Он же не специально!
- Значит, он еще и специально может? - Дэнил повернулся к Петеру. - Тебе, малыш, форштевень в жопу ни разу не засовывали?
Петер помотал головой.
- Но ты очень хочешь? - с фальшивой участливостью осведомился дикарь.
Петер снова мотнул головой.
- Так зачем же выпрашиваешь?
- Я не буду... - голос Петера сорвался, - больше.
Дэнил отпустил его и отвернулся. Послышались шаги, и рядом осталось только бледное лицо Марка. Петер отпихнул ведро, в которое его окунули, сел и прислонился спиной к борту, пытаясь прийти в себя. "Похоже, я рехнулся", - подумал он. - "Ладно, война и брат снились, но это уже ни в какие ворота не лезет. Нам до Пустоши еще тысяча миль, а меня уже чудовища во сне гоняют. Я, что, такой трус?"
Через немного ушел и Марк. На востоке медленно светлело. Заворочались гребцы, хриплый голос крикнул - "подъем!" Петер все сидел, пытаясь унять дрожь. Разнесли баланду. Стук ложек сменился скрипом весел и плеском воды. "Я не трус", - сказал себе Петер, - "я не трус". Прошел Дэнил, держа в руке обглоданную кость. "Я не трус". Пальцы сжались в кулак, Петер с трудом удержался, чтобы не заплакать.
- Так и будешь сидеть? - Дэнил встал рядом, помахивая бараньей лопаткой. - Тебя не учили, что жрать нужно всем вместе?
Петер не ответил.
- У тебя рожа, словно ты дерьма нажрался, - заметил дикарь.
