Впрочем, неудивительно – поздней осенью сколько ни спи, а всё мало.
Из-за Клэра мы теперь не засиживались допоздна в кофейне и разъезжались вскоре после закрытия. Дома я бегло проглядывала документы, оставляя основную долю работы на утро, и ложилась спать в надежде, что увижу продолжение того странного и пугающего видения. Но из-за постоянной усталости вместо снов была сплошная, непроглядная чернота, из которой поутру приходилось выбираться через силу, как из густой смолы.
Однако на четвёртый день, накануне в который раз перенесённого визита в приют к отцу Александру, привычное течение событий изменилось. Посреди ночи я вдруг отчётливо услышала, как меня зовут по имени… по имени, которое я уже успела позабыть.
– …леди Метель, просыпайтесь.
– Благодарите Небеса, что у меня нет привычки кричать, когда меня будят таким образом, – строго отчитала я неурочного визитёра и только затем окончательно проснулась.
Первое, что бросилось в глаза – потайной фонарь на краю стола. Металлическая пластина более чем наполовину заслоняла выпуклую голубую линзу, и холодный свет рассеивался, не доходя до противоположной стены. Зато он вполне позволял разглядеть стопку тёмной одежды, увенчанную мужской шляпой-котелком и бархатной маской.
– Я бы никогда не стал навещать леди с такими привычками, – продолжил беседу голос из темноты. Впрочем, если отвести взгляд от фонаря, можно было заметить очертания знакомой фигуры и отблеск медной маски, искажающей голос.
– Это должно прозвучать как комплимент? Вы весьма самонадеянны, – пожала я плечами, стараясь не выдать своего волнения.
Крысолов! Сколько же времени он не появлялся? Два месяца, три? Пожалуй, с самого возвращения из Серениссимы… Иногда мне даже казалось, что ночной карнавал – плод чересчур богатого воображения. Пожалуй, если бы вот так пропал любой другой мой знакомый – без весточки, без единого объяснения – потом я бы вовсе не пустила его на порог.
Но, во-первых, странно ожидать соблюдения этикета от мистического видения.
А во-вторых, Крысолов не спрашивал у меня дозволения войти.
И это было весьма удобно – так я могла холодно смириться с его присутствием, не теряя лица.
– Не будь я настолько самонадеян, мы бы никогда не встретились, леди Метель, – повинно склонил голову Крысолов. – И тем более не отважился пригласить бы вас нынче в театр.
Я насмешливо выгнула бровь:
– Не поздно ли? Вряд ли театр будет открыт посредине ночи.
– О, этот театр открыт для вас всегда, – возразил Крысолов; голос его звучал немного насмешливо. – Я говорю об Уиллоу. Вы ведь хотели туда попасть?
