– Я никому ничего не обещала, – сказала она хрипло и, ощутив себя полностью сумасшедшей, повернула манекен лицом к стене. Почему всем не терпится навесить на нее новых обязательств?
Все, что осталось, – закрыть окно и еще немного помучаться с дверным замком. На лестницах и в коридорах ей никто не попался. Вахтерша даже головы не подняла. Но сердце все равно заколотилось как сумасшедшее.
И вдруг все кончилось. Вместе с хлынувшим в лицо запахом осени и дождя Вета почувствовала свободу. Плащ сразу же намок, и волосы прилипли к шее. Под пристальным взглядом школы Вета прошла по кленовой аллее. Под ногами хрустел и шептал гравий.
Вскоре – за первым же поворотом – она избавилась от гадкого чувства, что ей смотрят в спину. Здание из белого кирпича скрылось из виду. Вета спряталась под козырьком магазина, хоть сюда все равно доставали струи дождя, и приготовилась ждать.
– Что случилось? – напряженно спросил Антон, пока Вета расправляла мокрые волосы. После холодного дождя ей показалось, что в машине ужасно жарко.
– Ничего. Они просто не пришли на урок. Ничего не случилось.
Антон похлопал ладонями по рулю, глядя на то, как дворники разгоняют воду с лобового стекла. Он остановил машину у тротуара и не собирался заводить снова. Вету это озадачило.
– А Каганцев Игорь случайно не из твоего класса?
Вета вздрогнула. Ей вдруг стали неприятны любые упоминания восьмого «А», и за дождем почудился неясный силуэт. «Дерево», – поняла она через секунду, но по спине успели пробежаться мурашки.
– Из моего. Почему ты спрашиваешь?
– Не пугайся только.
Вдох огнем прошелся по пересохшему горлу.
– Когда так говорят, я не становлюсь спокойнее, знаешь…
От дождя дорога превратилась в сплошное серо-сизое марево, по бокам которого стояли тени-дома. Кто-то метнулся мимо, не понять – человек или просто ветер дернул ветку.
– Его убили сегодня утром, – заключил Антон, не глядя на Вету.
Она не сразу поверила. Детей ведь не убивают.
– Детей не убивают, – сказала она вслух. – Так нельзя.
– Нельзя, – согласно кивнул Антон и замолчал, предоставив ей самой додумывать.
Молчание за шуршанием дождя по крыше машины показалось глупым и надуманным. Как будто они снимают фильм. Сейчас из-за серой завесы выглянет черный глаз камеры, и оператор взмахнет рукой – давайте дальше текст.
– Я про него очень мало знаю, – сказала Вета, почти готовая поверить в оператора и фильм. – Он сидел вроде с Артом. Бывало, и выкрикнет что-нибудь, но, я думаю, по указке своего соседа, на большее его вряд ли хватило бы. И родители его на собрание не пришли, кстати.
