на то, что кожа у него с головы до ног была белой, Прозвище мелампига, напротив, показалось ему почетным и вполне пристойным для силача, шествовавшего по дорогам и совершавшего подвиги. Он был простодушен и охотно смеялся по всякому доводу. Болтовня обоих керкопов рассмешила его до того, что он согнулся в три погибели и, положив свою дичь на землю, присел на краю дороги, чтобы дать волю раскатам своего геройского хохота, Долго гудела долина от веселого гоготанья его расходившейся глотки. Солнце, закатывавшееся на горизонте, уже заливало пурпуром облака, и в отблесках его сверкали вершины гор, а герой все еще хохотал, сидя под черными соснами и косматыми лиственницами. Наконец он встал, отвязал обоих человеко-обезьянок, затем, отчитав их, отпустил на свободу, а сам зашагал во мраке по горе, продолжая свой тяжелый путь. Как видите, он был славный малый.
– Позвольте мне задать вам вопрос, дорогой учитель, – сказал г-н Губен. – Считаете ли вы, что Поль-Луи Курье хорошая тема для докторской диссертации? Потому что как только я получу степень лиценциата…
В букинистическом углу книжной лавки Пайо зашел как-то разговор о «Деле», и г-н Бержере, отличавшийся умозрительным мышлением, высказал суждения, идущие вразрез с общими взглядами.
– Разбирательство при закрытых дверях – возмутительная процедура, – сказал он.
И когда г-н де Термондр возразил ему, ссылаясь на государственные соображения, он отвечал:
– У нас нет государства. У нас есть ведомства. То, что мы называем государственными соображениями, в действительности соображения бюрократические. Нам твердят о высоком их значении, а на самом деле они позволяют администрации замазывать свои промахи и усугублять их.
Господин Мазюр торжественно произнес:
– Я республиканец, якобинец, террорист… и патриот. Я не возражаю против того, чтобы гильотинировали генералов, но не позволю оспаривать решения военного суда.
– Вы правы, – отозвался г-н де Термондр, – ибо, если уж вообще существует какое-либо правосудие, достойное уважения, то именно это. Зная армию, могу вас уверить, что нет более снисходительных и сострадательных судей, чем. военные.
– Рад слышать это от вас, – отвечал г-н Бержере. – Но армия это такое же ведомство, как ведомство земледелия, финансов или народного просвещения, и нельзя понять, почему существует военный суд, когда нет ни суда земледельческого, ни суда финансового, ни суда университетского. Всякий специальный суд противоречит принципам современного права. Военные превотальные суды будут казаться нашим потомкам такими же средневековыми и варварскими учреждениями, какими представляются нам суды сеньориальные и суды официалов.
