— Давно пришло время нам с тобой переговорить с глазу на глаз, Венеция. — Хоувик впился в нее чистыми голубыми глазами. — Хватит с меня писем, записок и обсуждения дел на глазах у всех.
От льющегося в окна лунного света находящиеся в галерее мраморные статуи казались живыми.
— Вы можете оставаться здесь и размышлять, сколько душе угодно. Прошу извинить, я приглашена на танец.
Венеция развернулась, намереваясь уйти, но герцог схватил ее за запястье и притянул к себе:
— Прежде мы поговорим.
Вскинув бровь, она красноречиво посмотрела сначала на его пальцы, сжимающие ее руку, затем в глаза. От былого очарования не осталось и следа, в его взгляде полыхало лишь холодное пламя ярости.
— Пожалуйста, Венеция, — с мольбой в голосе произнес он, не ослабляя, однако, своей хватки.
— Что ж, хорошо, — согласилась она, пытаясь контролировать и собственный гнев, и зарождающуюся панику. — Раз вы так невежливо настаиваете.
— Больше никаких ухищрений. Тебе известно о моем желании, я добиваюсь тебя уже несколько месяцев. Я предложил тебе больше, чем любой другой женщине, но ты по-прежнему считаешь эту сумму недостаточной.
— Вы неправильно меня поняли, ваша светлость.
Он взмахнул другой рукой, призывая к молчанию.
— А потом на сцене появился Девлин, угрожающий увести тебя у меня из-под носа.
— Вы заблуждаетесь.
— Сильно в этом сомневаюсь, Венеция. Твой план сработал.
— План?
— Ты воспользовалась Девлином, чтобы набить себе цену. — Он ухмыльнулся. — Правила игры известны мне так же хорошо, как и тебе. Отдаю должное твоей проницательности. — Он кивнул ей, отчего его светлые волосы заискрились в серебряном свете луны. — Ты победила и потому получишь все, что пожелаешь. Я даю тебе carte blanche[4]. Повелевай мной. Назови свою цену, и она будет уплачена.
— Повторяю, вы заблуждаетесь на мой счет, ваша светлость.
— Напротив, я отлично понял тебя.
— Я не продаюсь. — Она говорила медленно и холодно, пронзая герцога выразительным взглядом. — Будьте добры отпустить мое запястье, нам нечего больше сказать друг другу.
В его глазах вспыхнул огонь недоверия.
— Это еще что за новая тактика?
— Не тактика, истина.
— Мы несколько месяцев вели переговоры.
— Нет. Это вы посылали мне письма с предложениями, но я ни на одно из них не ответила.
Повисло молчание. Пламя в глазах Хоувика разгоралось ярче.
— Ты ввела меня в заблуждение!
— Если это так, приношу извинения, это никогда не входило в мои намерения.
— Не входило в намерения? — Он все еще не мог поверить в реальность происходящего, при этом начиная сердиться. — Я так не считаю! Ты дразнила меня, подогревая мой интерес все эти месяцы.
