— Мне нужен был заслуживающий доверия свидетель. Кто еще сгодился бы на эту роль лучше любовницы? Женщины, которая делит с ним ложе. Но потом ты все испортила.
— Так это ты устроил поджог в моем доме?
— Я же не знал, что ты внутри! Думал, ты уже уехала в театр.
— Ты заставил меня поверить, что это дело руте Линвуда!
— Ты влюбилась в него, а я не мог этого допустить. Мне нужно было каким-нибудь образом заставить тебя понять, как он опасен.
— Ах ты, ублюдок! — вскричала она.
— Не более чем ты, дорогая сестричка. Я сын экономки, а ты дочь дешевой шлюхи из публичного дома.
Обвинение повисло в воздухе. Венеция ахнула. Она боялась посмотреть на Линвуда.
— Так ты забыла упомянуть мужу об этой маленькой детали, не так ли? Ему известно лишь о благородном жеребце, но не о покрытой им кобыле.
Во рту у Венеции пересохло. От стыда и жестокого разоблачения ей хотелось забиться в какую-нибудь щель и затаиться там.
— В этом вы заблуждаетесь. Так же как и во всем остальном, Роберт. Венеция рассказала мне абсолютно все.
Линвуд встал между ней и Робертом, заслонив ее от брата. Его голос был необычайно холоден, но Венеция была ему очень благодарна. Чувствовала, как в груди разливается тепло.
— В таком случае вы не можете не понимать, что это ее — как бы лучше выразиться? — ахиллесова пята. Она сделает все, чтобы не допустить огласки ее маленькой тайны, даже пойдет в полицию и сообщит о признании любовника, — презрительно фыркнул Клэндон.
Венеция почувствовала, как кровь отливает от лица, но продолжала стоять на том же месте и слушать.
— Плохо уже то, что ваша жена — актриса и незаконнорожденный ребенок, между прочим, человека, которого, как все считают, вы убили. А теперь подумайте, какой будет скандал, если откроется, что Ротерхем зачал ее в публичном доме. Вам с отцом принадлежат далеко не все газеты в городе, Линвуд.
Линвуд рванулся вперед так неожиданно, что Венеция ничего не успела предпринять. Только что он стоял рядом с ней, а в следующую секунду уже прижимал Роберта к стене, держа за горло.
— Не думаю, что вам захочется кому-то об этом рассказать, Клэндон.
— Я буду безмолвствовать, если, конечно, кое-что получу взамен, — сдавленно прокаркал Роберт. — Думаю, мы понимаем друг друга.
— Черта с два, — негромко ответил Линвуд.
Переведя глаза на Венецию, Роберт заговорил с ней:
— Подумай только, какой стыд, раскрытие грязного секрета. Секрета, который ты упорно скрывала все эти годы. Убеди мужа не разглашать моего участия в этом деле, и я тоже буду держать рот на замке.
