Флавия практически не трогала Бартоло, лишь иногда для порядка выписывала ему штраф за мелкие провинности. Как правило, жертвами его махинаций становились иностранцы, а надувательство чужеземцев являлось национальной традицией, идущей из глубины веков. Полицейские были не в силах ее побороть. Даже просто втолковать согражданам, что обманывать доверчивых иностранцев некрасиво, являлось непосильной задачей.
Гораздо важнее для Флавии было то, что Бартоло представлял собой неиссякаемый источник ценнейшей информации и никогда не обманывал ее лично, по крайней мере ей так казалось.
Сегодня она обошла полдюжины своих подопечных, задавая им один и тот же вопрос: не знают ли они о готовящемся налете на монастырь?
– Какой именно?
– Сан-Джованни, – в седьмой раз повторила она, сидя в задней комнате небольшой галереи Бартоло на виа дей Коронари. – К нам поступил анонимный звонок, но больше ничего не сказали. Вот мы и гадаем: шутка это или нет? Смущает то, что в обители имеется только одна стоящая картина, но ее невозможно вынести. Сейчас она находится на реставрации.
– А кто реставратор?
– Какой-то Менцис.
Бартоло подался немного вперед и выпрямился, затем кивнул:
– Понятно. Боюсь, не смогу вам помочь. Я не слышал о налете. Расскажите, что вам еще известно об этом.
– Да практически ничего. Вам, случайно, не знакомо имя Мэри Верней?
Бартоло нахмурился, пытаясь угадать, с какой целью был задан вопрос. Лицо Флавии оставалось непроницаемым, и он отрицательно покачал головой.
– Кто она?
– Профессиональная воровка. Очень ловкая.
– Ясно, – осторожно произнес он.
Просто поразительно: как только речь заходит о грабителях, все галерейщики мгновенно утрачивают свою обычную жизнерадостность.
– А что она сделала? – поинтересовался Бартоло. Флавия поведала ему о «подвигах» этой почтенной женщины, и Бартоло изобразил непритворное удивление.
– Господи помилуй. Вы уверены? А я-то все терялся в догадках, куда же подевался тот Вермеер.
– Теперь вы знаете. Так вы не слышали о ней?
– Имя ее мне не знакомо. Периодически до меня доходит информация, что тот или иной человек может выполнить подобный заказ, но я, как правило, пропускаю ее мимо ушей – ведь я не веду сомнительных дел. К тому же эти люди редко оправдывают свою блестящую репутацию.
– Она – исключение из этого правила. И она сейчас в Риме.
– Понятно. Вы думаете, она подбирается к этому Караваджо?
– Как знать?
– Хм. Я поспрашиваю, если хотите. Но обещать ничего не могу. Я сам впервые услышал об этом монастыре всего неделю назад.
