О вы, упрямцы, противящиеся свету истины, проливаемому Господом в души ваши, хоть на миг дайте дорогу благостному этому лучу! Пожалейте себя и вслушайтесь в неоспоримый довод Паскаля: «Если Бога нет, то что вам до веры в него, какое зло может она вам причинить? А если он существует, скольких бед вы избегнете, поверив в него!»[13]
Упорствующие, вы утверждаете, что не знаете, какие почести следует воздавать Богу, множественность религий раздражает вас. Хорошо же! Изучите их все, я согласна, а затем скажите честно, в которой из них нашли вы больше возвышенности и величия.
Христиане, неужели вы посмеете утверждать, что вера, в лоне которой вы имели счастье родиться, кажется вам не самой возвышенной, не самой священной среди прочих? Попробуйте найти более величественные таинства, более чистые догматы и более утешительную мораль. Попытайтесь найти в другой религии неизбывную жертву Творца ради творения своего. Где еще столь прекрасны упования, столь маняще грядущее, столь величественно и возвышающе Божество!
Нет, мимолетный философ, ты не можешь опровергнуть этого; раб, погрязший в услаждениях плоти и вспоминающий о вере лишь тогда, когда плоть становится немощной, нечестивый в пылу страстей, легковерный, когда они угаснут, нет, говорю тебе, нет, ты не можешь опровергнуть величие веры нашей. Ты непрестанно чувствуешь присутствие Божества, кое разум твой пытается отринуть. Оно же постоянно пребывает с тобой даже в заблуждениях твоих. Разбей цепь, приковавшую тебя к преступлению, и никогда святой и праведный Господь не покинет храм, воздвигнутый им в душе твоей.
О милая моя Флорвиль, в душе нашей более, нежели в разуме, должно искать потребность в Боге, направляющем и испытывающем нас. Именно душа побуждает нас к служению ему, и она единственная убедит тебя, любезный друг, что самой чистой и самой благородной религией является та, в лоне которой мы рождены. Так будем же радостно и примерно блюсти ее обычаи, дарующие нам утешение. И да посвятим самые счастливые часы наши служению ей. И, незаметно ведомые милосердной дланью по дороге любви и сострадания до последнего дня жизни нашей, принесем мы к подножию престола Предвечного нашу душу, сотворенную им ради постижения его, дабы мы, просветленные, верили в него и поклонялись ему.
Так говорила мне госпожа де Леренс, так разум мой укреплялся от ее советов, и душа моя очищалась под ее возвышающим влиянием. Но я уже сказала, что не буду пространно рассказывать о жизни своей в ее доме, чтобы не отвлекать внимание ваше от основных событий. Вам, человеку великодушному и чувствительному, должна поведать я о прегрешениях моих, ибо Небу, по воле которого я мирно следовала путем добродетели, угодно было подвергнуть меня испытанию.
