Эмилия де Турвиль, или Жестокосердные братья | страница 25
— Мадемуазель, — ответил граф де Люксей, внимательнейшим образом выслушав рассказ Эмилии, — внимая вашему рассказу, невозможно не проникнуться к вам живейшим участием. Без сомнения, вы вовсе не так виновны, как это хотят представить, однако поведение ваше было весьма неосмотрительным, за что вы, несомненно, заслуживаете порицания.
— О, сударь!
— Теперь выслушайте меня, мадемуазель, внимательно выслушайте мнение светского человека, живейшим образом желающего вам помочь. Поведение любовника вашего отвратительно: он несправедливо, даже жестоко обошелся с вами, не удосужившись самому выяснить все обстоятельства дела или хотя бы поговорить с вами. Разумеется, случается, что мы решаем расстаться с нашими возлюбленными, но в этом случае следует самому предупреждать любовницу об этом, и уж тем более недозволительно обесчестить ее, выдавать секреты ее семье и тем, кто из чувства мести готов ее погубить… Так что я порицаю поведение того, кто все еще дорог вам… Но поведение братьев ваших еще более недостойно и отвратительно во всех отношениях.
Ошибки, подобные вашей, не влекут за собой столь сурового наказания, узилище еще никогда не приводило к исправлению нравов. В случае с вами можно было отнестись к вам с презрением, но не проливать крови, не похищать вашу свободу. Бесчеловечные эти наказания более позорят тех, кто их применяет, нежели тех, кого им подвергают; палачи вызывают лишь ненависть и ничего не исправляют. Сколь бы ни была дорога добродетель сестры, жизнь ее должна оцениваться значительно выше, ибо честь можно вернуть, но пролитую кровь — никогда.
Поведение братьев ваших столь ужасно, что, если бы о нем стало известно правительству, они были бы наказаны по заслугам. Но ступив на сей путь, мы бы последовали примеру ваших преследователей и к тому же разгласили бы то, о чем следует молчать, поэтому мы не станем так поступать. Желая непременно оказать вам услугу, мадемуазель, я буду действовать по-иному, но только при следующих условиях: первое — вы мне напишете адреса вашего отца, вашей тетки, сводницы Берсей и того дома, куда она вас отводила; второе — вы назовете полное имя интересующего вас лица. Это условие является основным, и не скрою от вас, что вряд ли смогу быть вам полезен, если вы решите скрыть от меня имя любовника вашего.
Смутившись, Эмилия приступила к выполнению первого условия и вскоре вручила графу адреса.
— Теперь, сударь, вы требуете, — краснея, произнесла она, — назвать имя моего соблазнителя.