— К сожалению, нет, сударь.
— Тогда я беру на себя этот труд; более того, я обещаю вам его покровительство… Даю вам слово от его имени, что он использует все свои возможности, чтобы помочь вам.
— О, сударь, как вы добры! — воскликнули несчастные женщины. — Как мы сможем отблагодарить вас за то, что вы для нас делаете?
— Забудьте об этом, как только дело будет сделано.
— Забыть, сударь? Ах, никогда! Память о благодеянии вашем угаснет только вместе с нами.
— Что ж, дети мои, — произнес граф, — итак, вы видите перед собой того самого человека, чьей поддержки вы так желали.
— Вы, сударь?.. Вы граф де Дорси?..
— Я самый, ваш друг, защитник и покровитель.
— О, матушка! Матушка, мы спасены! — воскликнула юная Аннета. — Мы спасены, матушка, ибо этот добрый сеньор обещает нам свою поддержку.
— Дети мои, — ответил граф, — уже поздно, мне еще предстоит долгий путь домой, я покидаю вас. Но, расставаясь, даю вам слово, что уже завтра вечером я буду в Руане и через несколько дней сообщу вам о предпринятых мною шагах… Более я вам ничего не обещаю заранее, но будьте уверены, что я сделаю все, что будет в моих силах. Вот пятнадцать луидоров, возьмите, Аннета, в эти трудные дни вам необходима поддержка; истратьте их на ваши домашние нужды, а я позабочусь о том, чтобы отец ваш и брат также ни в чем не нуждались.
— О, сударь, как вы добры!.. Матушка, могли ли мы надеяться?.. Боже праведный! Никогда еще душа ни единого смертного не источала столько доброты!.. Сударь, сударь, — продолжала Аннета, бросаясь на колени перед графом, — вы не человек, вы — само Божество, спустившееся на землю, чтобы утешить несчастных. Ах! Что можем мы для вас сделать?.. Приказывайте, сударь, приказывайте, позвольте нам стать вернейшими слугами вашими.
— Милая Аннета, я немедленно потребую от вас услугу, — сказал граф. — Я заблудился и не знаю, какая тропинка выведет меня к дому. Соблаговолите проводить меня одно-два лье, и тем самым вы рассчитаетесь за тот добрый поступок, которому ваша нежная и чувствительная душа придает больше значения, нежели он того заслуживает.
Легко представить себе, что Аннета мгновенно отозвалась на просьбу графа: она побежала вперед, вывела его на нужную дорогу и при этом не уставала возносить ему хвалу. Если она и останавливалась на секунду, то лишь затем, чтобы оросить слезами руки благодетеля, и граф, захваченный сладостными чувствами, дарованными нам очарованием быть любимым, испытывал поистине неземное наслаждение, чувствовал себя Божеством, спустившимся на землю.
