— Но Сара, — спрашивал молодой женский голос, — не собираешься же ты и впрямь заставить его светлость ждать?
— Именно это, Оливия, я и намерена сделать, — ответила леди Сара.
Маркиз без труда узнал ее голос. Однако он обратил внимание, что сейчас голос был лишен той мягкой нежности, которая присутствовала в нем, когда леди Сара разговаривала с его светлостью.
— Но почему, Сара, почему?
Теперь маркиз узнал и вторую говорившую, невзрачную девушку, с которой встречался на приеме, устроенном Чессингтоном-Крю в особняке на Парк-лейн. Он вспомнил, что ее зовут Оливия и она является какой-то дальней родственницей Сары.
Маркизу она показалась слегка перезрелой, некрасивой и страшной занудой, и с тех пор он старался держаться от нее подальше.
Леди Сара, отвечая на вопрос Оливии, сказала:
— Нашему благородному маркизу пойдет на пользу слегка поостыть. Он должен был приехать ко мне по меньшей мере три недели назад, но заставил меня ждать. Теперь я поступлю с ним так же.
— Но, дорогая Сара, разумно ли это? — возразила Оливия. — В конце концов, он такой важный джентльмен, лично я в его присутствии всегда робею. Как ты можешь быть абсолютно уверена, что он собирается просить твоей руки?
— Вздор! — самоуверенно бросила Сара. — Маркиз приехал именно ради этого, и я считаю оскорбительным для себя, что он так долго тянул с предложением.
Помолчав немного, она добавила снисходительно:
— В конце концов, Оливия, как тебе прекрасно известно, во всем Лондоне никто не может сравниться со мной красотой, и в доказательство тому я могу привести десятки писем со стихами и комплиментами поклонников.
— Ну конечно, дорогая, — согласилась Оливия. — Это я не стану оспаривать, но, к сожалению, маркиз не писал тебе стихов.
— Он для этого слишком самовлюбленный, — ответила леди Сара. — Допускаю, что если он и напишет стихи, то посвященные самому себе.
После некоторого молчания Оливия неуверенно начала:
— Но, дорогая Сара, неужели ты не любишь его? Ну кто сможет устоять перед таким красивым и богатым мужчиной?
— В этом-то все дело, — ответила леди Сара. — Такой богатый мужчина, Оливия, и, несомненно, самый заманчивый холостяк высшего света.
— Значит, ты любишь его! — настойчиво добивалась ответа на свой вопрос Оливия.
— Мама говорит, любовь — в том смысле, в каком ее понимаешь ты, — удел служанок и крестьян, — высокомерно заметила Сара. — Уверена, мы с его светлостью прекрасно поладим, но я не слепа и прекрасно вижу все его недостатки, и он, несомненно, не будет подобно бедняге Хьюго угрожать свести счеты с жизнью. Думаю, маркиз вообще не способен на сильные чувства.
