— Проследите, чтобы письма были отправлены сегодня же, — с недовольным видом распорядилась мисс Айвигейл, возвращая ей подписанные письма.
— Да, да, конечно, мисс Айвигейл…
— И поторопитесь.
Анджела отнесла письма в подвальное помещение, в экспедицию, а когда вернулась, то обнаружила, что мисс Айвигейл уже ушла. Она накрыла свой «Ремингтон интернэшнл» серым чехлом и отправилась в уборную намазать лицо кремом «Чудо из чудес». «И кто ж теперь тебя целует? — напевал, входя в комнату, где сидела Анджела, Гордон Спелл. — Скажи, тебя кто страстно любит?»
Он обнял ее, его язык, скользнув между зубов, проник ей в рот, руки легли на ягодицы и начали медленно их массировать. Взяв ее за талию, прихватив влажными губами мочку ее правого уха, он повел Анджелу в кабинет мисс Айвигейл. Мисс Айвигейл, прошептал он, ушла в «Герб», и надо запереть дверь, а то скоро должна прийти уборщица. Она услышала, как повернулся ключ в замке. Щелкнул выключатель, и, если б не свет уличных фонарей, проникавший в комнату через два незанавешенных окна, в кабинете стало бы совсем темно. Он вновь приник ртом к ее рту, а его пальцы между тем расстегивали молнию на ее юбке.
Поглощенная значимостью той потрясающей тайны, в которую она была вовлечена, Анджела закрыла глаза.
«Спокойно, спокойно», — бубнил он себе под нос, повалив ее на пол; он хорошо запомнил, как совершенно неожиданно закричала Гвинет Беркетт, — вероятно, он сделал ей больно, хотя тогда ему казалось, что кричит она от удовольствия. Когда она закричала в третий или четвертый раз, в дверь кабинета — он это тоже помнил — постучала уборщица, чернокожая девушка из Нигерии.
— О Боже, как я люблю тебя, — прошептал он Анджеле Хосфорд.
В «Гербе» она заказала водку с лаймом — ей надо было прийти в себя, а одна из подруг, с которой она снимала квартиру в Патни, говорила, что водка в таких случаях совершенно незаменима. На полу, в кабинете мисс Айвигейл, она ничего, кроме боли, не испытывала — только боль и никакого удовольствия, ни разу. Даже с Тедом Апуэллом на коврике у камина ей было не так больно. Жаль, конечно, что каждый раз приходится заниматься этим на полу, но так ли уж это важно? Раз он шептал ей, что любит ее, а она, когда могла, отвечала, что любит его, не все ли равно, больно ей было или нет, боялась ли она, что в кабинет мисс Айвигейл в любую минуту могут постучаться?
— Надо идти, — сказал он вдруг, как отрезал, и стал поспешно застегивать свой крапчатый пиджак. Когда они пришли в «Герб», он у всех на глазах поцеловал ее в губы. Анджела хотела уйти вместе с ним, но потом раздумала: свою водку с лаймом она ведь только пригубила. Он же осушил джин с «Бритвиком» в два глотка.
