Не хотелось, но пришлось. Мы смиренно приняли все полагающиеся выражения фальшивой скорби, причем удивительно, но куда больше их выражали не нам, племянницам кардинала, а королеве Анне и Его Величеству, словно они были более близкими родственниками Мазарини. Но это даже к лучшему, потому что без конца делать скорбное лицо в ответ на откровенную фальшь тяжело. Пусть лучше Ее Величество потрудится.
Королева тоже высказала нам свои соболезнования, а мы ей. Мари держалась молодцом, а ее слезы были вполне уместны. Я отметила для себя две вещи: во-первых, то, что королева вдруг постарела, словно потухла, наверное, она действительно сильно переживала из-за смерти своего любовника-наставника.
Во-вторых, король смотрел на Мари совсем не только сочувственно, во взгляде Его Величества сквозил откровенный мужской интерес. Теперь не было в живых кардинала, столь противящегося их с Мари браку, а главная наша врагиня королева явно не в состоянии сказать что-то против.
Ой-ой…
Но ведь король женат, кардинал успел завершить свое последнее мероприятие – брак короля и мир с Испанией. Мало того, Ее Величество в положении. Я представляла, каково Мари, но чем ей помочь? Конечно, я рассказывала, сколько у Людовика XIV любовниц, какой он непостоянный и как трудно рядом с ним будет королеве, но, думаю, это мою сестру не слишком утешало.
Траур не лучшее время для соблазнения даже законной супруги, Арман вел себя исключительно прилично, он так искренне переживал из-за смерти кардинала, что я заподозрила неладное.
– Арман, не был ли Мазарини «нашим»?
– Вашим?
– Вы по-настоящему переживаете из-за его смерти, хотя прекрасно знали даже ее дату.
В глазах Армана мелькнуло что-то неодобрительное, он невесело усмехнулся:
– Что вас удивляет, что я переживаю из-за смерти очень полезного для Франции человека или что я вообще способен переживать?
– Вы были так близки с кардиналом?
– Разве обязательно быть близким с человеком, чтобы хорошо к нему относиться?
– Я тоже жалею о смерти кардинала…
– Вы? Не заметил. Но это ваше дело, герцогиня.
Голос холоден, взгляд тоже. Я видела перед собой совсем иного Армана, не насмешника или светского красавчика, а серьезного, переживающего человека. А ведь именно ему выгодна смерть кардинала, по завещанию которого герцог вступал во владение огромным наследством. Только я знала тайную часть завещания: чтобы получить эти права в полной мере, у нас с мужем должен быть наследник мужского пола.
