Наверное, размышления отразились на моем лице, хотя уже привыкла не выдавать мысли (в этом XVII веке чему угодно научишься), Арман усмехнулся:
– Ну почему же? Кого из нас двоих вы считаете недостойным супруга?
– Себя. Вы умеете ходить через стены и века, а я всего лишь жалкая племянница кардинала.
Он кивнул:
– Если вы будете себя хорошо вести, обещаю научить ходить через стены и через века тоже.
– Это возможно?!
– Я же сказал: если будете хорошо учиться и вести себя.
– А если не буду? – во мне попросту взыграл строптивый нрав.
Арман спокойно пожал плечами:
– Тогда необитаемый остров. Просто позволить вам делать что угодно и менять историю я не могу. У вас и без того ничтожные шансы вернуться в свое время.
– Значит, они есть?!
– Конечно. Проживете еще три с половиной сотни лет тихо, как мышка, и окажетесь в Париже 2008 года.
– Как можно прожить триста пятьдесят лет?! Да еще и ничего не изменив в этом мире?
– Вы же бессмертны. А вот по поводу изменений… Я вам все время твержу, что жить надо скромно и незаметно, но вы все время вмешиваетесь не в свои дела и влипаете в разные авантюрные истории.
Я поскучнела. Триста пятьдесят лет… Вернее, уже триста сорок восемь, но это все равно. Бессильно опустилась в кресло перед камином.
– Эй, не все так плохо, – окликнул меня супруг. Арман присел передо мной на корточки, взял мои руки в свои, участливо вгляделся в лицо. – Анна, у вас есть шанс все исправить, только слушайте мои советы, мои, а не Мари, например.
– За триста пятьдесят лет я научусь послушанию.
Он резко поднялся, отошел к окну, несколько мгновений стоял молча, потом тихо произнес:
– Если научитесь раньше, то триста пятьдесят лет не понадобятся. И поймете, что послушание нужно вовсе не из моей прихоти, а чтобы вы ничего не изменили в прошлом своего мира.
– Я могу вернуться раньше?
– Это будет зависеть от вас, а не от меня. И не пытайтесь от меня скрыться или меня избегать.
– А вы обещайте не входить в мою спальню без моего согласия.
Арман рассмеялся:
– Вообще-то, я имею на это право, но обещаю. В то же время моя спальня будет для вас всегда открыта. Мадам… – он наклонился, чтобы поцеловать мою руку, – не переживайте, но запомните – я муж очень ревнивый.
Если честно, внутри у меня что-то шевельнулось. Ревнивый… Но он тут же умудрился все испортить.
– Я не могу позволить вам натворить глупостей и родить детей от какого-нибудь недостойного любовника.
Я просто задохнулась от возмущения.
– А от вас можно?!
