– То есть?
– Да эти придурки попёрлись прямиком через ворота толпой, а тропинка узкая, вот их пушкари и положили десятка полтора за раз. А в третий раз уже безоткатки появились.
– Что Осипов?
– Держится капитан. О, – Саша прислушался, – пушки замолчали.
Я встал, пошатываясь, подошёл к окну, аккуратно выглянул, но тут же зажмурился. Ё-моё, ещё минимум полчаса надо ждать, пока глаза перейдут на дневное зрение.
– Мы на четвёртом этаже, – сказал Сашок, работая моими глазами, – уроды цепочкой жмутся поближе ко рву и крепостной стене, наши не хотят её стрельбой портить. Только что безоткатку рванули. Игла на шестом этаже, Колька на пятом с Гавриком, у них пулемет.
– А чего у тебя на плече? – спросил я, щурясь. – ппш, что ли, трофейный или «томпсон»? Нет, стой, ручка под стволом, значит, «томпсон».
– Нет, – Саша прямо-таки лучился от самодовольства. – Это «Защитник» из ЮАР.
– Из ЮАР? Первый раз слышу про такую оружейную фирму.
– Я тоже, какая-то африканская вроде бы. Только это не автомат, а дробовик, двенадцать миллиметров, десять зарядов. Хорошая вещь, уже проверил в деле. Кстати…
Мой зам порылся за пазухой и протянул мне «стечкина».
– С ним всё в порядке, только на замедлителе пружины что-то со смазкой было, наверное, маг начудил, я разобрал и собрал. Всё нормально, хороший пистолет.
– А то, – сказал я с улыбкой, – спасибо тебе. Кстати, пленных не взяли?
– Да взяли двоих, с ними Игла немного поразвлекалась в перерыве, а потом ликвидировали. Ничего толкового они не сказали.
– Ясно, – сказал я, потирая лицо, – слушай, пока тихо, пожрать ничего нет?
– Там, в соседней комнате, трофейные банки.
– Спасибо.
Есть хотелось просто жутко, хотя это обычное дело после, хм, как говорил отец, форсированного режима. Даже немного стыдно, ведь свои погибли, но, с другой стороны, если бы убили Викинга или Гаврика, я переживал бы гораздо больше. Салим всё-таки новенький, а Боря не из Спортзала, а из деревни к нам попал. Их убили, но они знали, на что шли, пусть им ТАМ будет лучше.
В соседней комнате, которая когда-то была ванной, судя по осколкам кафеля на полу и стенах, располагался ветхий столик раза в три старше меня. На нём стояли три банки тушёнки и банка сгущёнки. Всё это было съедено мною минуты за полторы, я как раз заливал в рот остатки сгущёнки, когда меня позвал Заторный.
Я бросил банку на пол, влетел обратно в комнату, подбежал к окну, снова зажмурился, хотя было не так больно, как пять минут назад, но успел разглядеть двигавшуюся между руин нашу… победу!
