которые замедляют и утяжеляют действие, тогда как в оригинале выражена прямо противоположная интенция.
В ряде контекстов Н. Лавров добавил сравнение машины с собакой.
Ср.: Only gradually did I become aware that the automobiles which turned expectantly into his drive stayed for just a minute and then drove sulkily away.
Я заметил, хоть и не сразу, что машины, бодро сворачивающие в подъездную аллею, минуту спустя разочарованно выезжают обратно – пер. Е. Калашниковой.
Вначале я обратил внимание на то, что многочисленные авто, с бодрым фырканьем кружащие по серпантину его подъездной дороги, через считанные секунды возвращаются назад, неуверенно тычась бамперами, словно побитые псы – пер. Н. Лаврова.
Очевидно, что вариант перевода Е. Калашниковой полностью эквивалентен исходному тексту, в переводе Н. Лаврова добавлено сравнение с собакой, в котором переводчик акцентировал преданность, зависимость машины от хозяина, что не соответствует интенции оригинала. В русской лингвокультуре образ собаки многозначен, может нести и положительные, и отрицательные характеристики. Собака преданна хозяину, тяжело переживает разлуку с ним, тоскует. Побитая собака ассоциируется с ненужным, униженным, выглядящим жалким человеком [53, 152–159]. Возможно, в данном случае и следует говорить о противостоянии двух концептуальных картин мира – автора и переводчика, которые совпадают в позитивном отношении к машине как «другу человека», но по-разному осмысляют ее значение в человеческой жизни.
Таким образом, концепт CAR по-разному репрезентируется переводчиками: в переводе Е. Калашниковой сохранена когнитивно-пропозициональная структура концепта и, следовательно, адекватно передано авторское представление о том, что автомобиль – предмет национальной и личной гордости, признак благосостояния, жизненное пространство и носитель смерти. В переводе Н. Лаврова КПС концепта CAR упрощена, авторская прагматика в ней репрезентируется в объектной и частично атрибутивной позициях. В репрезентации субъектной и атрибутивной позиций КПС проявляется индивидуальное представление переводчика о концептуализированной реалии.
3.2.3. Репрезентация концепта MONEY / ДЕНЬГИ
Константа русского национального характера, составляющая одну из самых отчетливых духовных границ русской культуры, содержится в «нестяжательном» отношении к деньгам [143, 580]. Существование в русском языке уменьшительных форм денежки, деньжата, деньжишки, деньжонки
