Крис нагнулась и поцеловала дочь; затем направилась к двери и щелкнула выключателем. Уже на пороге ее остановил вдруг голосок, тихо донесшийся из темноты:
— Мама, что со мной?
Сколько же было в нем ужаса и отчаяния; как не похожи были эти слова на все то, к чему Крис стала уже привыкать за последние дни!.. На секунду она замерла в растерянности. Затем быстро взяла себя в руки.
— Я же говорила тебе, крошка: все это — нервы. Ты ведь принимаешь таблетки: вот увидишь, через пару недель все пройдет. А теперь попробуй уснуть, ладно, малышка?
Ответа не последовало.
— Хорошо? — переспросила она через несколько секунд.
— Хорошо, — прошептала дочь.
У Крис вдруг мурашки пробежали по коже. “Бог ты мой, какая холодина тут. И откуда только дует так?..” Она зябко потерла руки. Затем подошла к окну и проверила щели; ничего не обнаружив, вернулась к Ригак.
— Ты не замерзла, малышка? — Ответа не последовало. Крис подошла к кровати поближе. — Риган? Спишь?
Глаза у девочки были закрыты, она дышала глубоко и ровно. Крис на цыпочках вышла из спальни.
Уже проходя по холлу, она услышала пение, а сойдя по ступенькам вниз, в гостиную, увидела не без удовольствия, что отец Дайер расположился за фортепиано, а вокруг него собрался небольшой импровизированный хор. Когда она вошла в комнату, компания допевала последний куплет “До скорой встречи”.
Крис хотела было присоединиться к этой группе, но в этот момент увидела сенатора с супругой: они пробирались к выходу, перекинув через локти пальто, причем с довольно-таки раздраженным видом.
— Что же это вы, уже меня покидаете? — опечалилась Крис.
— О, если б вы знали, как не хочется уходить, дорогая, вечер был просто чудесный, — рассыпался в любезностях сенатор, — но у бедной Марты разболелась вдруг голова.
— Мне ужасно жаль, но я действительно чувствую себя отвратительно, — в тон ему простонала супруга. — Простите нас, Крис, ради бога; мы очень вам благодарны: время провели просто чудесно.
— Как жаль, что вы уходите… — Крис проводила их до дверей.
— А кто знает слова “Теперь ты страдаешь, токийская роза?” — гудел за спиной голос Дайера.
Распрощавшись с супругами, Крис по пути в гостиную столкнулась с Шэрон, только что выскользнувшей из кабинета.
— Где Бэрк?
— Здесь, отсыпается. — Секретарша кивнула на дверь. — Слушай, они тебе ничего не говорили?
— То есть?.. Нет, просто ушли, и все.
— Ну естественно. Как же иначе.
— Шэрон, выкладывай все сразу, не томи душу.
— Опять этот Бэрк. — Девушка вздохнула. Затем подозрительно подрагивающим голосом начала рассказывать о том, как Дэннингс, проходя мимо группы гостей, заметил невзначай и очень кстати, что в джине у него плавает “чей-то лобковый волос”. После чего повернулся к сенатору и бросил обвиняющим тоном:
