Крис оттолкнулась от стены; бросила быстрый взгляд на перепачканный свитер.
— Что случилось? Ее вырвало?
— Есть у вас какое-нибудь полотенце?
— Вон там у нас ванная. — Крис поспешно указала на дверь, затем бросила через плечо: — Карл, ты пока присмотри за ней! — и повела Карраса по коридору.
— Простите вы меня ради Бога! — Она распахнула дверь и нервным движением сорвала с вешалки полотенце. Священник подошел к раковине.
— Вы держите ее на транквилизаторах?
— Да, вводим либриум. — Крис открыла краны. — Снимите свитер и вымойте руки.
— Какую дозу? — Он потянул за край чистой левой рукой.
— Давайте, я помогу вам. — Крис потянула свитер вверх. — Сегодня, святой отец, мы ввели ей четыреста миллиграммов.
— Четыреста?!
— Иначе не удалось бы надеть на нее эти ремни. Так что пришлось всем нам, вчетвером…
— Вы хотите сказать, что ввели дочери четыреста миллиграммов либриума единовременно?
— Поднимите-ка руки, святой отец. — Мягким движением она потянула свитер и сняла его через голову. — Да в ней столько силы, что… вы не поверите. Я попрошу Уилли, и она его выстирает. Еще раз прошу прощения, святой отец.
— Да ничего страшного. — Он расстегнул пуговицу и закатал накрахмаленный рукав, обнажив тонкую поросль на мускулистом предплечье.
— Мне очень жаль, — повторила она тихо и совсем уж без сил присела на край ванной.
— Она получает хоть какое-нибудь питание? — Каррас подставил ладонь под струю теплой воды. Крис судорожно мяла полотенце; голубым по розовому на нем было вышито: “Риган”.
— Нет, святой отец, только сустаген во время сна. Но сегодня она выдернула трубку.
— Выдернула? — Священник намылил руки и снова подставил их под кран. Вид у него был обеспокоенный. — Следовало бы ее, пожалуй, госпитализировать.
— Именно этого сделать я и не могу.
— Почему?
— Не могу, и все, — повторила Крис слабым, дрожащим голосом. — Нельзя, чтобы кто-то еще узнал об этом… — Она уронила голову; набрала воздуху в легкие и шумно выдохнула. — Святой отец, она… совершила нечто ужасное. Никто не должен знать об этом. Ни медсестра, ни врач. — Крис подняла взгляд. — Я не могу позволить себе так рисковать.
Каррас закрутил краны и, опустив голову, хмуро уставился в раковину. “Что если кто-нибудь, скажем, преступник…”
— Кто вводит ей сустаген, либриум и прочее?
— Мы сами. Нас врачи научили.
— Но вам будут нужны рецепты.
— Я думаю, в этом хотя бы вы нам поможете, святой отец?
Каррас повернулся к ней, держа руки над раковиной, как хирург, только что закончивший операцию. На секунду глаза их встретились; во взгляде ее он прочел ужас. Крис сидела в оцепенении, глядя прямо перед собой на что-то темное и страшное, видимое ей одной.
