— Здравствуй, Риган, — начал Каррас дружелюбным тоном и придвинул стул поближе к кровати. — Я друг твоей мамы. Она рассказала мне, как плохо ты себя чувствуешь. Давай ты мне расскажешь, что случилось. А я постараюсь помочь тебе.
Огромные немигающие глаза светились холодной яростью; струйки желтоватой слюны стекали на подбородок из уголков рта. Наконец губы медленно растянулись в хищную кривую усмешку.
— Так, так, так — зарокотала вдруг Риган насмешливо-угрожающим басом; в голосе этом было столько нечеловеческой силы, что у Карраса мурашки побежали по коже. — Вот кого они к нам прислали! Ну, тебя-то нам бояться нечего.
— Вот именно. Я твой друг. Я пришел, чтобы помочь тебе.
— Ну так и помогай; можешь, например, ремни развязать, — прокряхтела Риган и с большим усилием приподняла запястья; тут только Каррас заметил, что руки ее привязаны к краям кровати двойным узлом.
— Они тебе очень мешают?
— Они мешают мне адски! — Глаза девочки сверкнули каким-то тайным азартом. Лицо ее было исцарапано, искусанные губы высохли и растрескались.
— Боюсь, Риган, ты можешь пораниться.
— Я не Риган! — громыхнул бас. Злобная ухмылка приклеилась к детскому лицу. “А эти скобочки на зубах, — подумал священник, — как же нелепо выглядят они сейчас…”
— Ах, вот как. В таком случае, наверное, нам нужно познакомиться. Меня зовут Дэмиен Каррас. А тебя?
— Я — дьявол.
— Ну что ж, прекрасно. — Каррас одобрительно кивнул. — Думаю, теперь мы можем и поговорить.
— Поболтать немножко, да?
— Ну, пусть будет так.
— Как это мило. И, главное, полезно для души! Впрочем, очень скоро ты убедишься в том, что связанные руки мешают мне выражаться достаточно свободно. Сказывается давняя привычка к жестикуляции. — Струйка слюны снова потекла из перекошенного рта. — Тебе, наверное, известно, дорогой мой Каррас, что большую часть долгой своей жизни я провел в Риме. Ну развяжи меня, будь так добр!
“Какая развитая речь, и как легко выражает она свои мысли”, — поразился священник. Он придвинул стул еще ближе и взглянул на пациентку уже с профессиональным интересом.
— Так ты — сам дьявол?
— Поверь мне, это так.
— Тогда ремни должны исчезнуть от одной лишь твоей мысли.
— Не признаю грубой демонстрации силы; такая пошлость мне претит. Я Князь, в конце концов! — Девочка издала визгливый смешок. — Предпочитаю действовать убеждением, дорогой Каррас: взывать к сочувствию, уповая на идеалы братства человеческого. Кроме того, развязав узлы самостоятельно, я лишил бы тебя, друг мой, прекрасной возможности совершить благодеяние.
