— Кого вам надо? — спросила она.
Я с трудом расстегнул пальто и извлек из недр пиджачного кармана свою визитную карточку и письмо Ченникова.
— Передайте это вашему барину… — ответил я.
Горничная скрылась. Где-то в глубине комнат послышался разговор и затем поспешные мужские шаги.
— Милости прошу, милости прошу!.. — еще из соседней комнаты радушно произнес высокий, худощавый человек, быстро идя ко мне. Мы обменялись рукопожатием. — Да что же это вы не раздеваетесь? Поля, помоги барину снять пальто!..
Оно так прилипло ко мне, что его пришлось скорее сдирать, чем снимать: пиджак, брюки, белье — все оказалось мокрым насквозь.
— Есть у вас во что переодеться? — заботливо спросил хозяин.
— Белье есть… — ответил я, — а верхнего ничего нет.
— Поля, достань скорее мой теплый халат и принеси в угловую!.. Да самоварчик чтоб дали! Идемте переодеваться!
— На подъезде мои книги, — произнес я, — можно будет попросить вас приказать принести их сюда?
— Конечно, конечно… все сделают!
Я захватил свой чемоданчик и последовал за гостеприимным хозяином.
Непогода ли, время ли сказывалось, но комнаты казались сумрачными. Прежде всего в глаза мне бросилось обилие гравюр на стенах; кое-где имелась старинная мебель, и среди нее я вдруг увидал бесценный диван-ампир из красного дерева с выгнутою спинкою, встречающейся весьма редко. Его украшали золоченые розетки великолепной чеканки. Я не мог не восхититься им и остановился.
— Какая прелесть! — сказал я, указывая на диван.
Каменев усмехнулся.
— А вы действительно любитель, я вижу!.. — ответил он. — Но идемте сперва переодеваться, потом найдется что посмотреть вам!
Через зал мы прошли в угловую комнату, глядевшую обеими наружными сторонами в сад; хозяин пропустил меня вперед и деликатно оставил одного; я принялся разоблачаться. Через несколько минут Поля приоткрыла дверь и подала мне пушистый, как мех ангорского кота, темно-серый халат с зелеными выпушками и такими же кистями на шелковом поясе.
Приятно было завернуться в него и ощутить тепло и негу после ледяной шкуры, только что сброшенной с плеч.
— Готовы? — спросил из-за двери голос Каменева.
Я вышел, и хозяин повел меня в кабинет. Навстречу нам с широкого кожаного дивана поднялось огромное круглое брюхо с как бы приделанным к нему сзади небольшим человеком.
— Знакомьтесь, господа!.. — сказал Каменев.
Толстяк протянул мне короткую руку, широко раскрыл рот и как отрубил:
— Марков! — Голос у него был хриплый и грубый.
