Уснуть она не уснула, но, наверно, все-таки задремала, потому что звонок, раздавшийся в прихожей, снова, как и тогда, напомнил ей тревожный крик.
— Ты, что ли, Юля? — спросила стоящая на пороге соседка-караульщица, когда Юлька распахнула дверь.
— Я… То есть не я. А что?
— Господи! — добродушно сказала соседка. — И кто только тебя, тюфяка такого, одну в квартире бросил? Юлю из сорок восьмой к телефону просят. К нашему телефону. В прихожей стоит. Беги. Я дверь покараулю.
— К телефону?
По дороге в несколько торопливых шагов к чужой прихожей Юлька успела приготовиться к разговору с Дюк о билете, который Юлька так и не достала, а может быть, даже и о самолете, и поэтому не сразу поняла, почему в похрипывающей трубке раздался сильный мужской голос:
— Я тебя разбудил?
Дрожь мгновенно охватила Юльку, трубка бешено заколотилась в ее руке.
— Кто это? — крикнула Юлька.
— Ты не кричи и не ругайся! Вернусь я в твое Максимово. У меня дело в городе! Ты меня слышишь?
— Слышу! — срывающимся голосом крикнула Юлька.
— Я позвонил потому, что не знал, оставила ли ты ключ. Не хотелось зря подниматься по лестнице. А на Заозерку заглянуть не мог, автобусом ехал. Ты слышишь?
— Слышу!
— Почему у тебя голос такой взволнованный? Даже звенит! Что случилось?
Юлька хотела крикнуть ему, что у телефона не Дюк вовсе, но тут же поняла, что не успеет ничего придумать, не сумеет объяснить ему, кто разговаривает с ним! А трубка по-страшному молчала, дожидаясь ответа.
— Что с тобой? — тихо спросил дед. — Повесь трубку, я сейчас поднимусь. Я здесь, у автомата…
— Постойте! — отчаянно крикнула Юлька в загудевшую трубку. Подождите!
— Случилось что? — тревожно спросила соседка, заглядывая в прихожую. — Может, помочь чем-нибудь? Да ты трубку-то повесь, гудит без толку.
— Он сейчас придет, — пролепетала Юлька.
— Кто придет?
— Он!
— Да кто он?
— Дед!
— Ну и слава богу! Хорошо, коль на своих ногах возвращается.
— П-подождите! Я сейчас!
На онемевших ногах Юлька бросилась к себе. На часах было пятнадцать минут двенадцатого. Ближайший телефон-автомат, кажется, на Центральной. Значит, придет он минут через десять… Внизу, на лестнице, стояла страшная, изнывающая тишина.
«Здравствуй, девочка. Ты кто?»
«Здравствуйте. Я — Дюк».
«А почему, собственно говоря, ты Дюк? С какой стати?»
Вот именно — с какой стати?.. И письмо! Ужасное письмо, написанное Юлькиной рукой! «Здравствуйте, уважаемый Георгий Александрович… В этом году приехать не сможем. Всего вам хорошего».
