— Я надеюсь прожить своим умом.
Он потер подбородок.
— Парень, тебе нужна защита. Ты понял?
— Я нужен им, чтобы копать, — ответил я. — И они не дадут тебе убить меня.
— Верно. — Он ткнул меня пальцем. — Или покалечить тебя, чтобы ты не смог грузить камни. Или не давать тебе спать и есть. Слушай, а как насчет того, чтобы выкручивать тебе руку? По полчаса каждый день?
— У тебя есть лишние полчаса? Ему стало мерзко от моих слов.
— Да, это слабое место, — согласился он. — Но ты первый понял это.
— Сколько времени ты уже занимаешься поборами, Тяжеловес?
— Шесть дней. Это мне недавно пришло в голову. Вчера я купил костюм на то, что собрал. — Он нахмурился, вспомнив оторванный карман. — Слушай, давай так: старайся держаться рядом, и моя защита, в смысле питания, тебе обеспечена. Ну как?
— Что, всегда рядом?
— Знаешь, просто для вида. Чтобы дать понять этим деревенщинам, что мы с тобой заодно. Если они поймут, что ты не из болтунов, никому в голову не взбредут никакие идиотские мысли.
— Не рассчитывай на меня, Тяжеловес. Не думаю, что мы поладим.
Он сжал кулаки и пошел на меня, но вдруг встал как вкопанный — дверь столовой открылась и, держа между толстыми пальцами дымящуюся сигару, вышел Симрег. Он посмотрел на Тяжеловеса.
— Я наблюдал за тем, как ты тут организовал сбор налога, — сказал он, — и решил, что мне это не нравится.
Он зажал сигару в зубах и зашагал дальше.
Когда он ушел, Тяжеловес с несчастным видом посмотрел на меня.
— Прощай, налоговый бизнес! Жизнь была хороша.
— А кто такой Симрег? — спросил я. — Человек Компании?
Тяжеловес глянул на меня с легким презрением.
— Он — осужденный, как и все мы. Ни один человек Компании носу не высунет за пределы Главной Станции. А если рискнет — его песенка спета. Во всяком случае, так они говорят.
— С ним-то ты бы мог справиться, — сказал я.
— Да-а, но я не могу тягаться с Синдикатом.
— Одну минуту, — сказал я, когда он повернулся, чтобы уйти. — Что такое Синдикат?
— Ничего, — ответил он.
— Может быть, мне лучше спросить Симрега.
Тяжеловес огляделся вокруг, как будто опасаясь подслушивающих, подтянул ремень и подошел ко мне поближе.
— Слушай, новичок, — сказал он жестко, — руби свою породу, плати жетоны и дыши, понял?
— Вот как? — сказал я чуть громче, чем было нужно. Он закивал.
— Конечно. Ты низко летаешь. Ты только что попал сюда. Пару месяцев назад ты был образцовым флотским, честь, долг и хорошая пенсия. Офицер, должно быть, младший командир. И вот неожиданно ты очутился здесь и глотаешь розовую пыль. — Его палец уперся мне в грудь. — Слушай, лучше есть пыль, чем не есть совсем, верно? Тебе еще далеко до смерти. И, черт побери, может, ты еще успеешь немножко повеселиться, кто знает?
