Тех мертвых русалочек, что покрасивее, подбирали и готовили к Параду Русалок. Реставраторша из городского музея аккуратно обескровливала их у себя в лаборатории, подвесив за хвост над фаянсовым тазом. Потом в ванне на львиных лапах накачивала их коллапсирующие вены парафиново-пластиковой смесью. Студенты школы искусств укладывали коченевших русалок в соблазнительные позы, придавали их лицам восхищенные выражения, подкрашивали бледную, как у форели, кожу инъекциями красителя из вареной сахарной свеклы. «Готовые» русалки плавали в аквариумах размером с «воронок», залитых формальдегидом и поставленных на колесные платформы среди венков и роз.
Воспитанниц Нутрогнилла тоже пускали на Парад Русалок. Им полагалось крутить педали велосипедов, которые тянули платформы с аквариумами вдоль Бульвара Ламинарий – ноги стянуты узкими муслиновыми хвостами с зелеными блестками, щеки в сверкающей пудре, накладные ресницы ногасты, как пауки. Еще на них надевали лифчики из половинок кокосов и магнитные браслеты, которые при пересечении невидимого электрического заграждения вокруг пляжа кололи в вену микроампулу, парализующую нарушительницу на сорок пять дней.
Дезире досталась рыжая зеленоглазая русалка, обделенная одеждой, как и все остальные. Студенты-художники вложили ей в руки большую черную сливу, чуть надкушенную, и придали русалкину лицу выражение, по меньшей мере, покойное: взгляд к небесам, губы слегка раскрыты, словно она только что оторвалась от губ возлюбленного. Не всем русалочьим трупам так везло – у Миранды русалку, например, уложили в позу утопающей: она билась, заламывая руки и вытаращив глаза.
Дезире подышала на аквариумное стекло, протерла его кружевной шалью, накинутой на голые плечи, стирая отпечатки чужих рук. Назвала она свою русалку в честь себя.
Раздались неистовые и пронзительные свистки, вдоль колонны пошли смотрители парада, громко призывая построиться и колотя девочек разукрашенными жезлами. Осколком оконного стекла Дезире ткнула в хвост Миранды, и костюм разошелся – теперь та могла хотя бы крутить педали.
Остальным она сделала то же, и русалочьи хвосты превратились в шлейфы платьев. Девочки уселись на велосипеды и двинулись к пляжу, волоча за собой русалок в формальдегидных купальнях. Бульвар Ламинарий усыпали зрители, среди них – Сестринство Посейдоновых Дочерей: группа монахинь в облачениях цвета морской волны, каждый год они протестовали против Парада Русалок. Монахини метали в девочек здоровенные помидоры, которые каждый год заботливо отбирали и оставляли гнить на ветках специально для этого.
