— Василий-то у меня от первой жены. А эти четверо, кого вы видели, они ведь мне не родные. С их матерью я после войны сошелся. Какая женщина! Она ведь не хотела семью разбивать, но уж так получилось: я пришел к ней однажды и говорю: не прогоняй меня. А своих родных детей я не бросал никогда. И все они мне родные… Я ее схоронил недавно совсем. Болела долго. Тихо болела, будто стеснялась. А зачем мне без нее жить? Поверите, мы ведь с ней ни разу не поругались за сорок лет. Разбуянюсь, раскричусь, — посмотрит так, что стыдно за себя становится. Да. Не хочу жить. Всякий раз, когда я ее во сне вижу, прошу: возьми меня к себе, матушка… — Андрей Трофимыч заплакал.
На крыльцо вышла его дочь.
— Папа, что ж ты человеку спать не даешь?
Старик засуетился:
— Что ж это я? Разболтался. — Он посмотрел на часы. — Больше двух часов проболтал. Заговорил вас совсем.
— Ну что вы!
— А правда у меня хороший дом? И дети у меня хорошие! Будете в наших краях, хоть один, хоть с друзьями, заходите в гости. Всегда буду рад.
Мы пошли к дому. Большая Медведица опускалась за лес.
Дочери Андрея Трофимовича собрали мне на дорогу тормозок. Все большое семейство во главе с хозяином дома вышло проводить ночного гостя. Несколько раз оборачиваюсь, фигурки людей все меньше и меньше. А вскоре стена подступившего леса скрывает от меня не только их, но и деревню. Я же совсем по-другому смотрю на могучих зеленых богатырей. Не таким жизнерадостным кажется мне их шум. Судя по всему. Мещера станет еще одной жертвой «созидательной» деятельности человека. Старый лесник рассказал мне, как осушали в мещерских лесах болота, как исчезли сначала комары, потом птицы, ушло зверье. Песок наступает на леса, перестали расти деревья. Горечь была в словах Андрея Трофимовича:
— Вот вы говорите, как замечательно здесь у нас. Спору нет, замечательно. Но мы, те, кто родился в этих лесах, помним, какая была Мещера до осушения. А сейчас… словно на похоронах присутствуешь. Что детям своим оставим? — Он безнадежно махнул рукой и добавил, как гвоздь в гроб вогнал: — Погубили Мещеру.
У деревни Малиновки стояло высокое сооружение, служившее, видимо, работникам лесного хозяйства для наблюдения за лесным массивом. Забравшись на самый верх, я еще раз вспомнил слова Андрея Трофимовича. Вспомнил, когда дух мой захватило от увиденного. Муравьиными строениями лежала внизу Малиновка, а кругом, куда доставал взгляд, величественно и спокойно стоял Лес. Вот именно так, с большой буквы. Это темно-зеленое море от горизонта до горизонта потрясало. Неужели все это погибнет? Погибнет от глупости человеческой, жадности, ненасытности? С севера шла огромная туча. Наверное, будет дождь с грозой. Но сколько бы ему не идти, он обязательно пройдет. Небосвод вновь будет голубым. А минует ли Мещеру гроза, что огромным невидимым фронтом встала над этим зеленым океаном? Минует ли?
