Куки стояла с другой стороны барной стойки и честно пыталась испечь шоколадные бисквиты в моей новенькой электроскороварке. Стоит признать, пахло в квартире божественно, но я не питала больших надежд на то, что в ближайшее время получу свою дозу шоколада. Скороварка пикнула, Куки повернулась к ней и… исчезла. Странность какая-то. Только что она была здесь и вдруг бесследно испарилась. Почти сразу же за ее исчезновением последовал громкий удар, эхом отозвавшийся от кухонного пола. Я бы бросилась ей на помощь, но к этому моменту уже не доверяла собственным ногам. Джемма свисала с подлокотника дивана (который, может быть, получит имя Мелвин), а бабушка Лиллиан, которая божилась, что это была лучшая «Маргарита» со времен конкурса красоты в Хуаресе, где она принимала участие, лежала на полу лицом вниз. Понятия не имею, с чего бы.
- Все веселье пропускаете, мистер Вонг. Не знаю, что Куки сюда подмешивает, но получается обалденно. – Я отсалютовала коробкам, за которыми скрывался мистер Вонг, сделала последний глоток «Маргариты» (или «Кукиариты», как мы назвали этот напиток) и решила попробовать написать письмо, раз уж Джемма настаивает, что это поможет. Как правило, психотерапевты просят вести подробный дневник, так что идея с письмами была как минимум любопытной.
Наверное, я могла бы написать письмо Санте. Рождество уже прошло, но я его пропустила, потому что не разговаривала ни с кем, кроме продавцов с канала «Магазин на диване». А им, кажется, совсем не хотелось отмечать Рождество со мной.
Само собой, у меня был рождественский ужин в компании Куки и Эмбер, а еще приезжали с подарками Джемма и дядя Боб, но после их визита осталась какая-то особо противная форма депрессии. Кроме этого, я почти ничего не помню. Ах да, помню невероятный шоколадный чизкейк, а все остальное – как в тумане.
Я взяла ручку и лист бумаги и стала строчить все, что приходит на ум.
Дорогой Санта!
Какого черта?
Вот и все, что я сумела из себя выдавить. Никаких результатов я не почувствовала. И от того, что попыталась, лучше мне не стало. Хреновые у Джеммы методы лечения. Я все никак не могла выбросить Рейеса из головы. Воспоминание о том, как он позволил Эмбер себя обнять, я готова была лелеять целую вечность. И это воспоминание заставляло меня чувствовать совсем не то, что мне хотелось. Мне хотелось злиться на него, трясти кулаками и рычать от злости, но он дрался из-за меня с демонами. Боролся за то, чтобы мне ничего не угрожало. Чертовски трудно злиться на того, кто ведет тайную войну за твою жизнь. Проклятье.
