Я набрала в легкие много-много воздуха и на выдохе выпустила все свое раздражение. Пусть видят. Затем взяла чашку и направилась в спальню – в единственное убежище, которое сейчас у меня осталось.
- Можешь вынести отсюда все до последней коробки. Я тебе слова не скажу. – Я махнула рукой. – Дошло до тебя? У меня все распрекрасно, цвету и пахну, как персик в летний день на плантациях в Джорджии.
- Ничего, если я проверю эту теорию? – спросила Джемма.
- Да пожалуйста.
Я продолжила путь в спальню, но увидев, как она повернулась к Зоне-51, остановилась. Джемма взяла одну коробку и передала ее дяде Бобу. Он поставил ее сверху на башню из коробок, над которой до сих пор трудилась Куки. И защитное покрытие моего воображаемого панциря дало трещину. Совсем крошечную. Но этого хватило, чтобы устроить землетрясение в самой основе моего существования.
Я знала, что находится под той свалкой. Если Джемма уберет оттуда еще нехилую кучу коробок, покажется стул, к которому меня привязали. А вместе с ним – кровавое пятно на ковре. Правда заорет мне в лицо. Я чувствовала, как металлическое лезвие разрезает слои кожи и плоти. Рассекает сухожилия. Разрывает нервы. Заставляет меня бешено стискивать зубы, чтобы не закричать.
- Чарли? – позвал дядя Боб, и я осознала, что уже какое-то время стою и пялюсь на коробки.
Я смущенно огляделась. Все ждали, что я буду делать дальше. Жалости в их глазах было больше, чем хотелось бы.
- Понимаешь, - начала Куки, выходя из-за стойки, - ты такая сильная, и в тебе всегда столько энергии, что иногда мы забываем… - она оглянулась на Эмбер, подбирая слова, чтобы не сболтнуть лишнего, - …иногда мы забываем, что ты всего лишь человек.
- Я не попрошу тебя убрать коробки, пока ты не будешь к этому готова, Чарли, - сказала Джемма, шагнув ближе ко мне. – А пока мы будем убирать с этого места по одной коробке каждый день.
Дикость какая-то. Никогда в жизни я не боялась стульев. Впрочем, как и пятен на ковре. Но в последнее время мне казалось, что неодушевленные предметы зажили собственной жизнью. Они превратились в зверей, чье дыхание эхом раздавалось у меня в ушах, чьи глаза следили за каждым моим движением, стараясь не упустить удачный момент напасть и снова врезаться в меня невыносимой болью.
Когда Джемма опять заговорила, ее голос был таким мягким и понимающим, что я с трудом удержала свою линию обороны:
- Но только если ты согласишься. Только если тебя это устроит.
- А если нет?
