на литии. Я таял, уничтожался от страха… В такой беде я воззвал к избранной Воеводе о помощи… — и слава Помощнице христиан: Она, Едина вскоре предстательствующая, помогла мне Своим предстательством, низвела мир в сердце, и я весьма хорошо, ровно и с чувством прочитал молитву. Я шел веселыми ногами по прочтении молитвы и в сердце пел Ей благодарственная. — Пред концом всенощной я не мог исправно проговорить от торопливости и смущения молитву: Христе, Свете истинный… и оттого в сердце унзе ми терн (Пс. 31, 4), с которым я и ушел из церкви и с которым оставался дома. Здесь, пред Казанскою иконою Божией Матери, я опять молился Заступнице о том, чтобы Она изъяла терн из сердца моего: и что же? Опять скоро Она услышала и — терна колючего в сердце не стало. — Буду же я всегда прибегать под покров Твой, Владычице, а Ты, Милосердая, благоволи милостивно всегда слушать меня. — Как живой молись написанной на иконе Царице Матери.
Или соединяйся сердечною верою с Господом и — блаженствуй, или, если будешь сердцем далек от Бога, если сердцем не будешь соединен с Ним, то страшись и мучься: таков закон у Бога. Вот что познано бесчисленными опытами.
Душе Святый! Утешение, Радость наша! Не оставляй нас.
Из нынешнего сна узнай, что диавол притворяется недействующим и как бы мертвым (оживший [38] мертвец страшного вида, с огромными глазами, носом и еще огромнейшею пастью) для того, чтобы удобнее уловить в свои сети неосторожных. — Ну уж напугал он меня нынешнюю ночь, окаянный.
Детям и всем православным христианам нужно указывать на пример премудрых детей еврейских, отказывающихся служить телу златому (а ныне весьма многие служат телу златому) и для сохранения веры и любви к Богу Живому согласившихся лучше умереть в пламени.
Как хлебы, которыми чудесно Господь напитал тысячи народа, не убывали в руках раздававших оные апостолов, так и не убывает никогда в руках служителей алтаря Христова Хлеб животный, Плоть и Кровь Господа нашего. Скажи, что невероятного, что Тело и Кровь Христовы, сколько ни преподаем мы их верующим, не истощаются, когда известно исторически, что хлебы в руках апостолов не убывали, не истощались, пока всем не было дано столько, сколько нужно для насыщения? Я верю, что если бы было народу и тридцать тысяч и более несравненно человек, то и тогда пяти или семи хлебов было бы достаточно для насыщения их. А Тела и Крови Христовых не будет ли достаточно для насыщения, наслаждения и освящения целого рода человеческого?
