— Да так, ни о чем. Я думал, ты лучше меня шефа знаешь…
— Конечно, лучше, — согласился высокий. — Но я не смогу спать спокойно, пока не узнаю, что знаешь о нем ты.
— Так я это…
— Так ты это мне расскажешь, — подвел черту высокий. — Иди в гараж, Серый, и жди меня там. Я сейчас.
Дважды упрашивать Серого не пришлось — дверь за спиной Пашки громко хлопнула, и предательские мурашки побежали по вжавшейся в бетон мальчишеской спине. Оставаться наедине с обманчиво спокойным человеком в черной маске и не бояться было выше Пашкиных сил.
— Не бойся. — Высокий протянул было руку, чтобы потрепать мальчишку по затылку, но вовремя передумал — зубы Пашки клацнули в каком-нибудь миллиметре от узловатых пальцев. — Не бойся, волчонок. Пока я здесь, тебе нечего бояться. Наверное… Главное, чтобы я тебя услышал.
И он услышал — потому что Пашка орал как резанный.
Вырванный из тревожного сна чьим-то хриплым дыханием и тяжестью навалившегося тела, Пашка Панфилов испустил такой душераздирающий вопль, что у него самого заложило уши. Но огромная ладонь тут же с размаху запечатала ему разом и рот, и нос, дышать сделалось совершенно невозможным, а сил на сопротивление уже не осталось. Теряя сознание от ужаса и удушья, Пашка успел увидеть ухмылку на потном лице насильника и то, как она сменяется гримасой непереносимой боли.
— Я тебя, сука, сейчас кастрирую, — послышался знакомый голос высокого. — Причем вручную.
— Это не я!.. — не то пролаял, не то провизжал Серый, оставив безуспешные попытки вывернуться из костоломного захвата.
— А я почему-то в этом не уверен. — Высокий еще сильнее сдавил что-то Серому, и тот, взвыв, уткнулся носом в шершавый пол.
Вышедший из столбняка Пашка наконец сумел отползти назад, немного отдышаться и взглянуть на своего спасителя. На этот раз он был без маски, и мальчишка на всякий случай постарался как можно лучше запомнить хмурое сосредоточенное лицо. Высокий, абсолютно седой мужчина, удобно усевшийся на беспамятном Сером, криво улыбнулся:
— Я же говорил, не бойся. Дядя Штольц тебя в обиду не даст. Да не трясись ты так — зубы сломаешь. На, лучше затянись.
Он вынул из кармана смятую пачку «Кэмела», прикурил сигарету и протянул Пашке. Все еще плохо соображая, что делает, мальчик глубоко затянулся и тут же зашелся в приступе кашля.
— Нормально-нормально. Зато теперь не будешь трястись, как на электрическом стуле. — Штольц взъерошил мальчишеский затылок. — А сейчас попытайся заснуть.
