— Галочка, всё это остаётся в силе, только начать придётся где‑то через час, а сейчас пойдём самогонку ставить.
— Витюш, ты уж определись, что надо — горшки или самогонку. А может одной рукой горшки, а другой самогонку?
— Сначала самогонку, потом горшки. Пошли, пошли, это не займёт много времени.
— Смотри и запоминай. Берёшь два килограмма зерна, на будущее запомни, зерно может быть любым, вот безмен, вот пакет, вешай. Молодец, теперь эти два кг положи в ведро и залей водой, всё что всплыло — это мусор. Его выкидываешь. Всё остальное очень тщательно промываешь, пока вода не будет чистой. У тебя очень хорошо получается, а как скрывала свои способности.
— Ещё слово, и здесь будет покойник.
— Не торопись, солнце, не умирай, самогонка ещё не готова. Хорошо, чистое зерно заливаешь водой, чтобы она покрывала его на пять сантиметров, и оставляешь на восемь часов. И можешь заниматься всё это время горшками.
— А что это мы с тобой сейчас сделали?
— Мы поставили проращивать солод, когда он будет готов, мы сможем с его помощью из зерна получить сахар и поставить брагу.
— Так всё просто?
— Вот сделаешь первое ведро самогонки, тогда и скажешь, как это — просто или нет. Ну ладно, Галчонок, потрепались и будет. Занимается каждый по своему плану. В забой, на галеры, все за работу.
Пришло время заняться второй после постройки лодки, по важности для выживания, темой. Я нисколько не питал иллюзий об этом мире. То, что первый контакт с марийцами прошёл спокойно и без каких‑либо столкновений, можно было объяснить их исключительным миролюбием. Нет, они тоже умели воевать и убивать, но подспудно у меня было ожидание, что мы находимся на Суре, и нам придётся в первую очередь столкнуться с ними. А по опыту общения с марийцами в своем времени у меня сложилось стойкое убеждение в их миролюбии и доброжелательности, причем не просто сиюминутном, а именно как о человеческом качестве.
Может, это и ошибочное мнение, но весь мой предыдущий опыт говорил именно об этом, да и внутренний голос, которому я привык доверять, не подавал никаких сигналов о враждебности. Тем не менее, это можно считать именно исключением, а не правилом. И я так спокойно занимался всеми необходимыми делами только потому, что место, где мы находились, даже в наше время не отличалось слишком большой популярностью, не говоря уже о более ранних временах. На этом тоже строился мой расчёт о спокойном решении проблем с оснащением и подготовкой возможности свободного перемещения в этом мире.
