Воцарилась смертельная тишина. Так продолжалось секунд десять. Потом пальцы Чейпина зашевелились, и пишущая машинка затрещала. Уверенно и быстро. Я следил за словами на валике. Первые пять прошли гладко, но на шестом он заколебался. На букве «б» в слове «убить» он остановился. Снова наступила такая тишина, что можно было бы услышать, как падает перышко. Нарушил ее сам Пол Чейпин. Он двигался не торопясь, но весьма решительно. Оттолкнулся от стола, поднялся на ноги, схватил свою палку и заковылял вон. При этом он задел меня, а Арчер Коммерс вынужден был отойти, чтобы уступить ему дорогу. У самой двери он остановился и обернулся. Он не выглядел слишком растерянным, и, насколько я мог видеть со своего места, в его светлых глазах не появилось никакого нового выражения.
— Я был рад помочь вам в действительно серьезном эксперименте, мистер Вульф, — заявил он, — но я не желаю становиться жертвой какого-то трюка. Кстати, я говорил вначале об уме, а не о вульгарной и ординарной пронырливости. — Он снова повернулся.
Вульф проворчал:
— Арчи!
И я вышел, чтобы помочь Чейпину надеть пальто и открыть ему наружную дверь.
Когда я вернулся в кабинет, все говорили разом. Майкл Эйерс отправился к столу выпить, три-четыре человека присоединились к нему. Доктор Бертон стоял, глубоко засунув руки в карманы, и слушал Фаррела и Прэтта. Вульф разъединил пальцы на животе, его внутреннее волнение проявилось в том, что он тер пальцами нос. Я подошел к его столу как раз в тот момент, когда адвокат Кейбот говорил:
— Сдается мне, что вы получите ваш гонорар, мистер Вульф. Я начинаю понимать, на чем основана ваша репутация.
— Я не предоставляю скидок подлизам, сэр, — вздохнул Вульф. Самому же мне сдается, что если я смогу получить свой гонорар, то мне придется для этого как следует потрудиться. Ваш приятель мистер Чейпин — человек незаурядный.
Кейбот кивнул:
— Пол Чейпин — непонятый гений.
— Каждый гений — непонятый. Не исключая меня. А как Пол Чейпин получил свое увечье? Я имею в виду этот пресловутый несчастный случай. Насколько мне известно, там была какая-то странная история в общежитии.
— Да, это было ужасно, — Кейбот присел на край письменного стола. — Без всякого сомнения. Хотя другие, например, на войне… Я бы сказал, что Пел выделялся уже с самого начала. Он был новичок, учился на первом курсе университета, а мы все — остальные — были уже на втором и старших курсах. Вы ведь знаете Ярд?
— Ярд?
— В Гарварде.
